Сунь Укун — царь обезьян

Когда за проступки пред Небом
страдал я в сетях наказаний,
Ты, мой добрый наставник,
меня отвратил от пороков.
Сердцем и духом окрепнув,
с тобою отправился к Будде;
Греховную плоть усмиряя,
отринул демона Мару.
А нынешним утром – о горе! —
вновь совершил прегрешенье:
Тебя оберечь не умея,
сам малодушно спасся.
На Запад, в чудесную землю,
тебе не судьба добраться…
Душа в неизбывной печали —
что же, что же мне делать?!

Долго сидел Сунь Укун, предаваясь скорби, и думал:

«Это все он, наш Будда Татагата, в своей обители высшего блаженства от безделья насочинял всякие книги. Подумаешь! Священные книги! Три сокровища! Да если бы он и в самом деле хотел склонять всех к добру, позаботился бы лучше о том, чтобы самому доставить эти книги в восточные земли. Разве не остались бы они тогда людям на веки вечные? Видно, жаль ему расставаться со своими книгами, вот и пришлось идти к нему на поклон.

Сколько мучений вынесли мы, переходя через тысячи гор! И все зря! Мой наставник погиб. Все кончено! Что же, полечу-ка я на облаке к самому Будде и расскажу ему о том, что произошло. Если он согласится передать мне свои книги, я доставлю их в восточные земли. Пусть люди узнают, что ждет их в награду за добрые дела. Так я исполню данный мною обет. Если же Будда не даст мне книг, я попрошу его снять с моей головы волшебный обруч, а сам вернусь в свою пещеру, где буду по-прежнему царем обезьян».

Решив так, Сунь Укун вскочил на облако и направился прямо в страну Небесного бамбука. Не прошло и часа, как показалась Чудодейственная гора. Еще миг – и Сунь Укун, прижав книзу облако, достиг основания скалы Горный Орел. Не успел он поднять голову, как его обступили четыре великана – хранители Будды и грозно спросили:

– Ты куда направляешься?

Вежливо поклонившись, Сунь Укун ответил:

– Мне нужно видеть Будду Татагату по важному делу.

Старший из хранителей, которому был подвластен горный хребет Золотой зари в горах Куньлунь, крикнул:

– Эй ты, мартышка! Слишком грубо и дерзко себя ведешь! В прошлый раз мы много сил потратили, чтобы выручить тебя из лап Быкоголового дьявола, а сейчас при встрече с нами ты не проявил ни малейшей учтивости. Раз ты явился по важному делу, обожди здесь, пока мы не доложим Будде. Разрешит он, мы тебя пропустим. Тут тебе, братец, не Южные ворота Неба, где ты можешь входить и выходить, когда тебе вздумается! Ну-ка, отойди!

Но Великий Мудрец был и без того сильно огорчен и раздосадован, а потому, услышав такое обращение, вскипел яростью и стал так кричать, что потревожил самого Будду.

В это время Будда сидел на лотосовом троне и толковал священные книги своим самым близким ученикам – восемнадцати архатам. Услышав шум, он сказал:

– Сунь Укун явился! Ступайте и позовите его!

Выполняя повеление Будды, архаты чинно, двумя рядами, вышли из ворот с приветственными возгласами:

– О Великий Мудрец Сунь Укун! Сам Будда зовет тебя.

Четыре хранителя Будды, стоявшие у ворот, сразу же расступились и пропустили Сунь Укуна. Архаты подвели Великого Мудреца к лотосовому трону. При виде Будды Сунь Укун пал ниц и слезы ручьем хлынули из его глаз.

– Что случилось? Чем ты так опечален? – спросил Будда.

– Я, твой ученик, неоднократно был удостоен милости внимать твоим поучениям и пользовался твоим покровительством. С того времени, как я вступил на путь твоего истинного учения, на меня возложена обязанность охранять Танского монаха, которого я почитаю как своего наставника. Трудно передать, сколько горя нам пришлось изведать на далеком пути к тебе. И вот сейчас мы достигли горы Львиного верблюда, где оказалась пещера, а поодаль и город того же названия. Три лютых дьявола, три родных брата, владеют этой горой, пещерой и городом. Они и схватили моего наставника. А нынешней ночью сожрали его живьем. Двух его учеников, Чжу Бацзе и Шасэна, тоже ждет лютая смерть. Спасти их не в моих силах. Уповая на твою доброту и сострадание, молю тебя: сними заклятие, которым сковывает мою голову обруч, и возьми его обратно. Меня же отпусти на гору Цветов и плодов, к моим обезьянам, где я снова стану царем.

Сказав так, Сунь Укун стал громко плакать.

– Успокойся! – смеясь, проговорил Будда. – Я хорошо знаю этих дьяволов и помогу тебе. Кстати, один из них, младший, родня мне.

– С какой стороны? – спросил Сунь Укун. – Отца или матери?