Сундук мертвеца

Я хочу сказать, для всякого избранника Темной Стороны самая главная ее примета – ощущение, что вернулся домой. И одновременное понимание, что на самом деле ты этот дом никогда не покидал. Это действительно всякий раз оказывается очень смешно, самая безотказная шутка в Мире, бессмертный, не надоедающий анекдот о нас.

Поэтому оказавшись на окутанной зыбким туманом улице, вымощенной сияющими как мелкие луны камнями, под темно-оранжевым небом, из трещин которого сегодня лился на удивление теплый лазурный свет, мы сперва просто смеялись, разглядывая друг друга, как будто впервые увидели – надо же, вроде бы взрослые разумные люди, а ведь только что всерьез обсуждали, по какому важному делу нам надо сюда пойти. Хотя дураку ясно: сама прогулка по Темной Стороне и есть важное дело. А все остальное – просто повод вспомнить, что нам надо быть здесь.

– Ты и правда очень быстро теперь сюда добираешься, – наконец сказал Шурф. – Мне приходится сосредотачиваться никак не меньше полудюжины минут даже когда я один. А со спутниками гораздо дольше.

– Ну так это смотря какие спутники, – откликнулся я. – С тобой, по-моему, только быстрей.

– Наверное, так и есть, опытный спутник скорее подмога, чем обуза, – кивнул он, подставляя руку прилетевшему к нам ярко-алому ветру, как любимой собаке, чтобы придержать на месте и одновременно приласкать.

– Ты невероятный молодец, что меня сюда вытащил, – сказал я. – Под совершенно дурацким предлогом, но какая разница, главное, что я встал и пошел. А самому бы в голову не пришло – вот интересно почему, когда становится плохо, человек первым делом забывает все спасительные рецепты, позволяющие быстро поправить дело?

– Вероятно, потому что всякое страдание, как настоящая тайна само себя бережет, – усмехнулся мой друг. – Но, кстати, ты напрасно считаешь, будто я наскоро придумал первую попавшуюся причину вытащить тебя сюда. Мне действительно необходимо получить ответ на свой вопрос. Другое дело, что не так срочно, как я постарался представить. То есть, если бы ты уже лег спать или был занят, я бы легко подождал.

– Ладно, сделаем, если надо, – согласился я. – Мне для тебя и так-то ничего не жалко, а сегодня я твой должник. Когда уволишься из Великих Магистров, постараюсь уговорить тебя занять вакантное место первого заместителя моего головного мозга. Работа непыльная, с тебя одна толковая идея в сутки, все остальное на твое усмотрение. Пошли найдем какое-нибудь убедительное место для переговоров. В смысле погуляем, так-то я и сам понимаю, что все места одинаково хороши.

Шурф улыбнулся, кивнул – уж насколько с ним в последнее время стало легко договориться, а все равно на Темной Стороне он сговорчивей во сто крат – развернулся и пошел вперед по сияющей, словно бы разбегающейся из-под его ног в разные стороны улице. Я собрался было последовать за ним, но застыл на месте, еще не испуганный, а только удивленный открывшимся мне зрелищем.

– Эй, – сказал я, – погоди! Что за странную… – жабу? Рыбу? – штуковину ты себе завел? Зачем она висит у тебя на шее? Что символизирует? Твою тайную власть над Орденом Семилистника? Или какую-то нерешенную бюрократическую проблему? Или это обязательный атрибут всякого счастливца, обретшего идеального секретаря?

Шурф неохотно остановился – кому как не мне знать, какое неизъяснимое наслаждение доставляет обычная ходьба на Темной Стороне – обернулся, снисходительно улыбаясь:

– Какая, к лесным вурдалакам, жаба? И почему именно на шее? Если ты собирался меня разыграть, учти, это не тянет даже на неудачную попытку… Эй, да что с тобой?

Его последний вопрос означал, что выражение лица у меня в этот момент стало совсем ни к черту. Сказать, что я испугался, обнаружив, что мой друг ничего не знает о повисшем на его шее темном комке причудливой формы, а значит эта пакость вряд ли является следствием его личного колдовства – ничего не сказать. Я и в штаны-то не наделал только потому, что таинственная природа Темной Стороны не предоставляет ее гостям такой возможности. Ну или лично я пока недостаточно опытен и не знаю, с какой стороны к этой нетривиальной задаче подойти.

Но, к счастью, именно в такие моменты у меня обычно включается голова. На полную мощь, я имею в виду, а не в обычном развлекательном режиме. Вот и сейчас она наконец-то вспомнила, что мои слова на Темной Стороне имеют силу могущественных заклинаний. И сразу сообразила, какую практическую пользу можно из этого извлечь.

– Стой, пожалуйста, где стоишь, – попросил я Шурфа. – Не двигайся. Я разберусь.

А потом сказал, спокойно и четко, тщательно взвешивая каждое слово:

– Я хочу знать, что за странная штука повисла у Шурфа на шее.

До сих пор горжусь тем, что когда ответ на вопрос возник у меня перед глазами, я не счел его игрой своего расшалившегося воображения. И долго раздумывать, что делать с этой ужасающей информацией, тоже не стал, а просто попросил:

– Пусть наложенное на Шурфа заклятие исчезнет без всяких последствий, как будто его никогда не было.