Сундук старого принца

На троне сидела прекрасная женщина. Маленькая корона сверкала на ее голове. Увидев Принца, она улыбнулась, и что-то знакомое было в этой улыбке. грянула музыка, и Принц закружился в танце с королевой бала… Тени падали на стены, то вырастая, то уменьшаясь в размерах, и мгновениями казалось, что люди в зале исчезают, превращаясь в темные фигуры на гобеленах. Горящие факелы бросали отблески на лица, и Принцу чудилось, что он видит среди танцующих Анджелу. Но вот он узнал облик Миральды, Клоринда грустно кивнула ему. Виктория, Сельвина, Орланда также внезапно промелькнули перед ним и исчезли. Принц закрыл глаза и услышал чей-то шепот:

— Взгляните, вот танцует обреченный.

Наконец музыка смолкла. В окна дворца пробивался рассвет. Принц стоял перед своей дамой, опустив голову. Сердце его томилось и болело. Рука королевы коснулась его губ, и он увидел на ее пальце свой перстень.

— Почему вы не скажете, что любите меня? — раздался тихий голос.

Вы это знаете сами, — ответил бледный Принц.

— Да, знаю, но хочу слышать снова..

— Зачем вы мучаете меня? — воскликнул он. — К чему вам любовь старика? Рез минуту вы исчезнете, а я состарюсь еще на пятьдесят лет.

— Но если я останусь, ты умрешь от первых лучей солнца, — прошептали ее губы. — Да и тогда я не смогу быть с тобой, я умею только провожать!

Принц упал на колени перед дамой:

— Умоляю, откройте мне, кто вы! Мне кажется, я давно знаю вас, но не могу вспомнить…

— Я — Смерть, и я — твоя возлюбленная, — отвечала королева бала. — Впервые я встретила среди людей того, кто не отшатнулся от меня, а подарил мне свою любовь. В тот первый праздник из сотен танцующих дам ты выбрал девушку, чья жизнь должна была оборваться на следующий день. Воистину твои глаза остановились на прекраснейшей, ибо в ней уже была я. Вспомни, что умирающие цветы пахнут сильнее. Так же с людьми: перед смертью их красота вспыхивает чудесным огнем… Но немногие могут оценить это. Порой явление Души пугает более, нежели немощь тела. Страх перед могилой отталкивает людей от тонкой красоты умирающих. Они чувствуют мое присутствие и бегут прочь. Ты же, мой Принц, напротив, находил меня в толпе и выбирал дамой своего сердца. Анджела, Миральда, Виктория, Клоринда, Сельвина и Орланда — ты полюбил их из-за меня. Теперь я хочу, чтобы сердце твое не страшась узнало ту, которой оно принадлежит. Скоро восход озарит твое лицо, и я исчезну. Говорят, что любовь сильнее Смерти. Но пусть любовь Смерти сделает тебя вечно юным. Будь вестником моего прихода для таких же юных, как ты! Мы расстаемся, но вновь и вновь ищи меня и находи, хотя лицо мое всегда будет иным! Моя изменчивость сделает твою любовь постоянной. Твой перстень останется у меня и будет тому залогом. — И она исчезла…

Солнце коснулось лица Принца, и его молодость и красота вернулись. С тех пор юношу стали видеть на балах и прозвали Черным Принцем. Он празднует вечную свадьбу со Смертью и тех, кто танцует с ним, одаряет счастьем любви в последние минуты их жизни.

…Старик умолк Гости стояли не шевелясь. Из замковой часовни доносилось печальное пение монахов.

Осенний бал

Глубокой осенью в вечернюю пору одинокий всадник медленно двигался по заброшенной дороге среди пустынных холмов, озаренных печальным светом заходящего солнца. Вооружение, доспехи, запыленный плащ свидетельствовали о том, что путник принадлежал к немногочисленному братству странствующих рыцарей, которые, презрев суету и довольство светской жизни, искали вдохновения среди природы, стоит ли говорить, что чаще всего это были поэты и художники и потому их приключения и слава давали пищу фантазии. Действительные события или воплощения их грез ложились в основу мелодичных баллад, которые распевали на пирах и балах. Насмехаясь над странностями мечтательных чудаков, люди украшали себя их доблестями и служением идеалу.

Гелар, как звали рыцаря, уже много лет скитался по дорогам, и земля, которая ложилась под копыта его коня, казалась ему близкой и родной, словно была его владениями, которые он объезжал как заботливый хозяин. Ясные дни и непогода, яркость солнца и звездные ночи будто рождались в его душе и вместе с настроением уходили, оставляя его то радостным, то печальным.