Сундук золота и всех обратно

К этому времени служба в Сан-Джованни-ди-Пре уже закончилась, и на складах возобновилась работа. Воскресенье это для сухопутного народа выходной, и то не для всех. А когда корабль придет в порт, ведомо только Богу. И если Бог милостиво разрешил кораблю прийти в воскресенье, то портовая инфраструктура не будет откладывать работу на понедельник. В понедельник и так работы хватает.

Чтобы не путаться под ногами у людей и лошадей, Мальваузен зашел к Гийому, надел балахон, маску, перебрал лекарства, перекрестился и двинулся через улицу с самыми серьезными намерениями.

- Это что такое? – раздался строгий голос.

С восточной стороны к дому подходили Андре и Луи де Ментон. Они спокойно просидели мессу в соборе и быстрым шагом прошли обратно. Рыцари даже пешком двигаются намного быстрее, чем простолюдины, потому что рыцарям все уступают дорогу.

- Я готов, - ответил Мальваузен.

- Только сейчас? – саркастически спросил рыцарь, - У тебя улиток в роду не было? Луи, он в Марселе тоже был такой копушей?

- Вроде нет, - пожал плечами Луи.

- Давай, работай, - закончил рыцарь.

- Тук-тук-тук!

Порох уже рассыпан, масло разлито, Абрам и доктор высажены на мешки у ворот. Даже пот со лбов вытерт. Ангелочек как раз собирался зарезать заложников и зажечь прямо сейчас, но Лис решил, что лишние полчаса им пригодятся, чтобы перейти к Моисею, закончить с заложниками там и покинуть квартал до того, как поднимется тревога.

Дверь открылась. Как и утром, слева, прижавшись к косяку стоит Абрам. Справа в той же позе Бонакорси.

- Как там у вас? – спросил Мальваузен, глядя через мутные стеклышки маски.

- Все так же, только гадят водичкой, - ответил Бонакорси, поправляя волосы. Расстегнутый рукав съехал вниз, и открылась вырезанная на руке надпись «latrones». Тони не был уверен в своем французском, поэтому написал «грабители» по латыни.

Андре де Ментон грубо оттолкнул Мальваузена и шагнул к двери. Солнце уже поднялось достаточно высоко, и внутрь попадало куда больше света, чем утром. Почему на полу первого этажа лужа, если уборная на втором, а жилые комната на втором-третьем? Почему лужа упирается в сундук? И почему к утреннему запаху дерьма добавился запах пороха и масла?

Средневековый человек, в том числе и рыцарь, живет в мире, в котором, по сравнению с 21 веком, на порядок больше запахов. И он намного интенсивнее, чем мы с вами, использует обоняние для получения информации об окружающей среде.

- Тревога! – крикнул рыцарь и рванулся внутрь.

К такому развитию ситуации грабители были готовы. Не в первый и не во второй раз в своей жизни они стояли за дверью, уперев кинжалы в спины заложников. Не сговариваясь, оба отбросили своих заложников на рыцаря. Лис захлопнул дверь, а Ангелочек накинул засов.

Стало темнее, но через окошки под крышей света внутрь попадало достаточно, чтобы различать силуэты. Рыцарь несколько раз ударил мечом по теням вокруг. Закричал по-еврейски раненый Абрам. Тони сразу же упал на пол и отполз в сторону.

- Жги! – крикнул Лис. Рыцарь атаковал в его сторону, но промахнулся.

Ангелочек понял с полуслова. Надо зажигать прямо сейчас. Все равно, потянуть время уже не получится, солдаты вот-вот начнут рубить ворота, а рыцарю надо просто сделать шаг и поднять засов. На этот случай уже была заготовлена горящая свеча на табуретке за мешками. Чтобы не терять время на огниво, трут и все такое.

Лис выхватил меч и атаковал рыцаря. Шансов у него не было. Точнее, не было бы при равных условиях. Но Лис всю ночь провел в полумраке, а рыцарь только что зашел с дневной улицы. Лис знал, где что лежит, а рыцарь только видел смутные очертания. Это скромное преимущество не вело к победе, но позволяло отвлечь противника от заветного засова и выиграть время.

Рыцарь адаптировался под новые условия с пугающей быстротой. Яростными взмахами длинного меча он оттеснил разбойника в угол, не получив ни царапины. Правда, как раз этот угол Лиса устраивал, потому что там была лестница. Рыцарь увлекся. Лис отступал по лестнице спиной вперед, парируя мечом и кинжалом и уже не надеясь контратаковать.

Почему Ангелочек до сих пор не зажег?

Потому что Тони прыгнул ему на спину.

Тони предсказуемо учуял запах горючего и понял, что дом собираются поджечь. Выбор ему достался нехитрый. Открыть дверь и пусть все горит, тогда толку-то от открытой двери. Или не дать одному разбойнику поджечь дом и выиграть время, пока рыцарь убьет второго и вернется добить первого.

Выиграл. Время. «Отче наш» прочесть бы не хватило. «Красавчик», как называл его Тарди, снова оказался сильнее и быстрее, чем Тони. Упал. Перекатился. Двинул локтем поддых. Вскочил.

Тони схватил его за ногу, руки соскользнули и сдернули с ноги туфлю. Шаг, другой, свеча схвачена и брошена в кучку пороха. Вспышка, и огонь разбегается во все стороны.

Дверь?

При теперь уже ярком свете «Красавчик» смотрел Тони в лицо. Какая дверь, бежать надо. Куда? Наверх, без вариантов. Дверь уже ломают снаружи.