Суп из сказок

– Это – наше будущее! – слегка дрожащим голосом объявил Джон.

Если бы он знал тогда, насколько был прав…

***

Винтовка «Винчестер» стала самым покупаемым оружием в считанные недели.

Джон нанял пару помощников, но всё равно не успевал выполнять заказы.

Мэри наконец смогла позволить себе заказать шляпку у миссис Харвелл.

И всё вполне могло пойти хорошо.

Но стоило только подумать о том, что всё налаживается…

– Миссис Винчестер! Миссис Винчестер!!! – кухарка в ужасе бегала по второму этажу. Везде, где она касалась стен, оставались багровые пятна. – Там! В саду! Скорее!!!

В саду обнаружили чёрного мужчину лет тридцати. Со стороны казалось, что он просто присел отдохнуть под деревом. Но глаза его закатились, а руки уже не могли придерживать кровавые обрывки, бывшие когда-то животом.

Мужчина пришёл в себя только один раз. Сфокусировав взгляд на Джоне, он прохрипел:

– Миссури… Меня звали Билл Миссури.

В животе у трупа нашли осколки девятимиллиметрового патрона. В том, что это патрон винтовки «Винчестер» не было сомнений.

***

Мать Билла звали Элен.

Она пришла в дом Винчестеров через неделю, увидев фото сына в местной газете.

Она уже не плакала и была совершенно спокойна, когда выясняла, в какой морг повезли Билла. Она даже слегка улыбнулась, благодаря Мэри за помощь.

Уходя, Элен взяла Мэри и Джона за руки и так же спокойно произнесла:

– Я бы не хотела оказаться на вашем месте. Знаете, духи убитых бывают очень мстительны.

Больше Элен не произнесла ни слова. Эта ведьма вообще была немногословна.

***

«Духи убитых бывают очень мстительны»

Эта фраза гвоздём сидела в голове у Мэри. Когда она в первый раз увидела призрак, хотела тут же отправиться в больницу. И она бы это сделала, если бы прозрачная фигура не следовала всюду за ней.

Тогда это был призрак Билла.

Потом стали появляться другие. Некоторые пытались что-то сказать, другие колотили в стены. Остальные просто смотрели.

О! Как они смотрели! Мэри ненавидела и боялась их. Но вместе с тем чувствовала жалость к погибшим раньше срока людям.

Джон же с каждым днём терял человеческий облик. Он безвылазно сидел в мастерской, повторяя:

– Нету их… Не вижу… Обман…

Через месяц Джон застрелился. Всю мастерскую занимали заготовки для «Винчестера», но он использовал кольт. И почему-то Мэри была ему за это благодарна.

***

Ребёнка Мэри назвали Сарой. Девочка родилась на удивление здоровой. Но здоровья хватило ненадолго.

Больше всего Мэри пугало, что дочь не плачет. При этом жизнь, казалось, с каждым днём вытекает из неё.

Мэри решилась бы на сделку с самим дьяволом, чтобы спасти Сару. И тогда она отправилась к женщине, которую боялась куда больше, чем нечистого – Элен Миссури.

Миссури переехала в Бостон. И путь туда показался Мэри самым страшным за всю её жизнь. А уж за последний год она страшного повидала!

Было бы неправдой сказать, что ведьма встретила Винчестеров радушием – она их встретила с обрезом наперевес. Но, увидев маленькую Сару, Элен не выдержала.

В дом просителей она не пригласила. И вслед им всё-таки спустила пару раз курок, но за то, что она рассказала Мэри, та готова была отдать ей всё, что имела.

– Те, кого убили проклятой винтовкой, никогда не оставят в покое вашу семью. Их нельзя задобрить, их нельзя прогнать. Но вы можете их запутать. Если вы построите дом, в котором они заблудятся, они не доберутся до вас. Но как только стук молотков затихнет, Сара Винчестер умрёт.

***

Дом в Сан-Хосе, штат Калифорния, перестраивали 38 лет.

Лестницы, ведущие в потолок, и открывающиеся в тупики двери действительно запутали духов. Но не остановили.

В возрасте 38 лет Сара Винчестер умерла.

А чёрный ли? Человек…

Памяти Сергея Есенина

Лишь один человек может ненавидеть меня так же сильно, как я сам.

Кто-то, кто знает все тайны, которые я рассказывал с гордостью, о которых упоминал в романтичной полумгле и те, о которых я и сам старался не вспоминать.

Кто ты? Тот, кто так бесстыдно пеняешь мне за то, чего никогда не было? Или за то, чего не должно было быть? За то, во что я уже и сам почти не верил и почти верил в то, что этого не было.

Кто так ловко ускользает от меня и прячется за балдахином, когда я уже почти поймал его за мерзкий сюртук? Кто кажется мне таким щуплым и хилым лишь до тех пор, пока не услышу его гнусавого голоса звук?

Кто пугает меня самой идеей своего существования, но всё время сидит в голове?

Я боюсь его?

Или боюсь потерять его?

Может, боюсь остаться один?

Боюсь спросить сам у себя о чём-то, хоть о сущей безделице: а хорош ли я в этом цилиндре?

А в ответ – тишина.

А в ответ – ничего.

А в ответ – пусто.

Где же, где мой прескверный гость? Где едкие его замечания? Где его ненавистная тяжёлая трость, что так и просилась огреть его приплюснутый затылок?!

Ох, до чего же несладко не слышать привычного шёпота!

До чего же противно не слышать вообще ничего.

Вы спасали меня? Избавляли от кого-то, кто, быть может, МНЕ нужен был больше, чем я ему!