Супер сайз. Двойной удар

Эта личинка вдруг знаете что сделала? Обняла меня. Порывисто, неумело. У меня от чего – то в груди всё кувыркнулось. И глаза начало странно резать. Черт, что происходит?

– Простите,– смутился мальчишка, и отвернулся резко. Носом хлюпнул чего – то.

Надо срочно выпить. Очень срочно. Абсента куплю. Точно. Гадость редкая, конечно. Но вырубает быстро. Это то, что мне нужно как воздух. А не эта вот сопливая жалость, вдруг проснувшаяся в моей душе совершенно не к месту.

– Миша, останови машину,– приказал я, мечтая только об одном – оказаться как можно дальше от двух Оменов.– Я сам доберусь. Детей сдашь на руки Альбертовне.

– Шеф, это не безопасно, в вас недавно стреляли, – насупился водила. Черт. Они все решили меня сегодня довести до белого каления? Еще немного и я начну убивать.

– Я не спрашивал твоего мнения,– вызверился я, на ходу дергая ручку. – Уволю. Сто раз говорил – я приказываю, ты исполняешь. Вон у магазина тормозни и проваливай.

В квартиру булки я ввалился злой, как сто чертей, спустя час. В пакете приятно позвякивали бутылки с зеленой дрянью, купленные мной в каком – то не внушающем доверия лабазе. На трезвяк рыться в тряпках Параши, дело гиблое. Я нашел в кухне чашку какую – то уродскую, разрисованную собачками, плеснул в нее огненной воды, сделал хороший глоток. Огненный смерч пронесся по пищеводу, душа начала вставать на место.

Так, что тут у нас? Я распахнул шкаф, в комнате похожей на монашескую келью. Да уж, не царские палаты. Белье дешевое, без излишеств в виде кружев. Нашел пижаму смешную. В ней она будет выглядеть еще большей дурой. Хотя, куда уж больше? Уже хотел закрывать шкаф, но пошатнулся и начал заваливаться в темное нутро гардероба. Абсент вещь, конечно. Уткнулся мордой во что-то колючее, валяющееся в самом углу у стенки. Ухватил пальцами нечто, похожее на пластмассовую кольчугу и дернул на себя. Как баран уставился на смятое синее уродство, расшитое пайетками. Платье.

– Не может быть,– прохрипел я, судорожно вспоминая, где оставил пакет с абсентом.

Прасковья.

– Отец твой звонил,– Зайка расставила на тумбочке кучу судочков с едой, от запаха которой меня замутило. Хотя готовит моя подруга божественно. Просто живот скрутило от странного предчувствия, очень неприятного, зудящего. Словно внутри поселилась пила. Короче, неописуемо и противно. – Говорил про кулон какой – то, я ничего не поняла, если честно. Просил меня его отвезти куда – то. Еще перед тем, как ты в больничку загремела. А я забыла. Так он вчера мне оборвал телефон. Что там за ценность такая?

– А, он перед отъездом Варюшке подарил какую – то безделушку. Ерунда. Она ее сразу бросила куда – то. Да ты помнишь, божья коровка вроде серебряная была с эмалью, – равнодушно дернула я плечом.– Не знаю. Она дома где – то валяется. Съезди, забери, а то папуля с нас живых не слезет. Ему если шлея под хвост попала – пиши пропало.

– Понь, только не нервничай.

Вот когда моя всегда уверенная в себе подруга говорит «Только не нервничай» я начинаю напрягаться. А когда я напрягаюсь, начинаю не творить, а вытворять такие глупости, которые потом разгрести бывает крайне трудно.

– Что? – только и смогла я выдавить, через сжавшиеся от дурных вестей, связки.

– Я ключ потеряла. Вот точно помню, был он у меня в сумке. Полезла – нету. Как испарились. Если хочешь я замок сменю. За свой счет,– зачастила Зайка. Вот ей-богу, мне безумно захотелось схватить судок с гречкой, и треснуть ее им по башке.

– Господи, напугала,– простонала я, чувствуя, как разжимается ледяная потусторонняя лапища, сжимающая мою душу упавшую в пятки.– Ерунда какая. Ну потеряла и потеряла. Кто их найдет, вряд ли будет обходить все квартиры города в поисках. А и найдет мою обитель зла, будет очень разочарован. Все, что было ценного или Вовка исследовал изнутри, или Варюшка отколола, разбила, порвала. Так что, бедолаги грабители уйдут несолоно хлебавши. Давай свою гречку. Она с грибами?

– Да, и с овощами,– радостно улыбнулась Заюля, наваливая мне в тарелку порцию ядрицы.

Через час я, сытая до ушей, свалилась на кровать.

– Адьес, Кошкина, завтра принесу тебе окорок домашний,– рявкнула Заюня, и так ботнула дверью, что моя соседка по палате чуть не упала с подоконника, на котором она оборудовала наблюдательный пост, словно здоровенная Мурка. Проводив взглядом мою «Заботушку», я улеглась поудобнее, и начала переваривать то, чем набила меня подруга. Гречкой Зая не ограничилась. Вдогонку запихнула в меня полкурицы, пирожок с капустой и яйцом, хачапури по аджарски, чай с домашним печеньем и две конфеты «Мишки». Слава богу, что подруга с чувством выполненного долга отбыла восвояси, потому что еще кормежки я бы не вынесла. Просто лопнула бы, на радость поганому мамонту.

– Так ты Кошкина тоже? – проорала с подоконника моя товарка по несчастью. – И я. Здорово, мы однофамилицы с тобой, да и возраста одного похоже. Вишь чего, лежим вместе два дня уже, а познакомиться не удосужились.