Суперинтендант и его заботы

«Драгоценная синьора, вы говорили, что сможете дать Лауре рекомендации к вашим друзьям в Нувель-Орлеане. Это предложение остаётся в силе? Расплата по долгам за мной не задержится. Всецело ваш, Паоло Гвискарди, Архиепископ Венеции, Фриули и Альто-Адидже».

– Н-да… Ничего не поделаешь, действительно говорила. Кто меня тянул за язык? Ладно, в конце концов, это не так и сложно.

В Нувель-Орлеане у неё и в самом деле были отличные знакомые: мэр города и его помощник, а также глава местной Школы магии. Лавиния заколебалась, кому же лучше писать, потом махнула рукой и решила отправить просьбу всем. Оперный театр – важная для города культурная единица, пусть радуются, что юная талантливая певица из Старого света решила обратить на них своё внимание!

Вечер незаметно перешёл в ночь, но спать не получалось, чего-то не хватало. Наконец, ей удалось угомониться, и уже на грани сна Лавиния поняла: ей недостаёт плеска воды в канале под окном и гортанных окриков гондольеров.

На все дела, которые нужно было сделать в Лютеции, у неё было два дня, шестнадцатое и семнадцатое января. Ну ладно, ещё первая половина восемнадцатого, потому что вечером этого дня Джан-Марко откроет портал, и она перейдёт в Венецию.

Утром шестнадцатого её разбудил магвестник, присланный Ризардоло: Ящер обещал ответить на её вопросы и сделал это. Птичка была куда больше обычной, прямо не воробей, а хорошо упитанный голубь, и коммандер с интересом развернула письмо. Два листа, исписанных чётким ровным почерком. Синие чернила, старомодное перо.

«Дорогая Синьора! Как вы догадываетесь, мне в моём положении неловко было бы обращаться к вам как положено, по титулу и должности. Конечно, можно было бы найти вам прозвище на нашем старом лагунном диалекте, и я этим непременно займусь на досуге. Пока же, с вашего позволения, буду именовать вас так, как сицилийцы именуют Этну: Синьора. С заглавной буквы… – Лавиния хмыкнула: сравнение с вулканом было остроумным, немного льстило и отчасти таило насмешку. – Итак, я пообещал ответить вам на несколько вопросов, и делаю это. Начну, с вашего позволения, с последнего – не появлялся ли на Сицилии Франко Фальеро, драматический тенор? Нет, Синьора, не появлялся! Более того, этого имени не слышали ни в одном из достойных внимания оперных театров Лация, от Медиоланума до Рима и от Рима до Генуи. Конечно, хороший певец может и обойтись без контракта с театром и выступать самостоятельно, на тех площадках, который он сам найдёт, или же предложит ему агент. Но Фальеро не звучал нигде. Остался ли он в Венеции? Очень возможно, я бы на его месте так и сделал. Жив ли он? Тьма его знает, не возьмусь предполагать! Интуиция мне подсказывает, что мы о нём скоро услышим, но этой даме не всегда можно верить…

Далее.

Специалист по рунной магии у меня есть, но с нумерологией он знаком мало, в чём и сознался. Поэтому простите, тут я помочь не смогу.

Что пострадает в сестьере Кастелло, если случится наводнение, которое захватит и его? О, Синьора, об этом лучше спрашивать вашего коллегу и друга, поскольку значительная часть земли и воды в этой части города принадлежит семье Торнабуони. Я же могу лишь сказать, что сестьере Кастелло – чуть ли не самая высокое место в Венеции, и если уж и его затопит, из воды будут торчать лишь купола Сан-Марко.

Шучу.

Но… Вы помните, что я много лет был моряком, и прошёл путь от юнги до капитана. Уверен, что большое наводнение чревато столь же значительной отливной волной. И пойдёт эта волна на юг, в сторону Кьоджи. Что находится в Кьодже – большой секрет, но уверен, синьор Торнабуони его знает. Я бы рекомендовал найти кого-то, кто занимается расчётами течений, и задавать вашему другу вопрос, имея эти расчёты в руках.

И последнее: я не знаю точно, кто именно отдал приказ считать причиной крушения моего корабля природный катаклизм. В тот момент, как вы можете догадаться, я лежал без сознания, и маг-медик спорил над моим телом с похоронной командой… Знаю лишь, что моего второго помощника (первый не выжил) допрашивала объединённая комиссия из представителей Совета двенадцати и Службы магбезопасности. И именно эти синьоры сочли тайфун отличным объяснением, с которым и вышли Urbi et Orbi.

За сим остаюсь всецело в вашем распоряжении, Синьора, всегда ваш Ризардоло.

P.S. К вопросу о решении моём и Денизы касательно учёбы я вернусь чуть позже в отдельном письме. Спасибо».

Отчего-то это письмо, написанное таким старомодным, и в то же время ясным языком, произвело на Лавинию сильное впечатление. Она решила его перечитать, но в этот момент оба листа бумаги вспыхнули холодным пламенем и осыпались ей на колени серым пеплом.