Супершум

Коридор довольно мрачный. Бесконечное число красных стандартных дверей образует подобие термитника. Я высматриваю следы. Они заканчиваются возле двери с номером 2. Обозначение номеров напоминает гостиницу.

Щелчок замка. Я вхожу в номер 2.

«В моем убежище тихо. Если вообще четыре стены, в которых ты умираешь можно назвать убежищем.

Из окна виден фрагмент гниющего тела города. Объятые утренней дымкой и не успевшие проснуться к шести часам хрущевки силятся понять какой сегодня день.

Я чувствую, как в стакане с водой вальсируют соринки, как секундная стрелка движется по циферблату, как выпрямляется позвоночный столб, как в радиопомехах моей памяти шумит морской прибой, как многотонное тотальное молчание наносит тонкий слой усталости на поверхность крыш, как из ржавых труб вытекает жалость, как тоскливые производственные чайки накаркивают беду неплодородной земле, как за еще пустыми партами рвется девственная плева иллюзий, как мусоровоз подминает колесами тела алюминиевых банок, как под асфальтовой кожей дорог пульсируют чужие сны, как ленточные черви возвращаются к анальному отверстию, как незаметно вывозят расчлененную мать, как у прооперированных больных расходятся швы, как вонь живых мертвецов заражает здоровых людей, как юродивые калечат себя ради сострадания, как на стенах разрастаются трещины, как во рту остается металлический привкус страха, как в темной комнате ласкают парализованную, как в соседнем квартале кто-то с грохотом поднимает ставни.

Кто-то, но не…

Я разбегаюсь, отталкиваюсь левой ногой от подоконника, и квартира беременной сукой выплевывает меня из своего прямоугольного отверстия на пропахший ночным дождем тротуар».

…рефлекторно выбрасываю руки вперед – удара нет. Тот же коридор. Красные двери номеров. Приглушенный гул неизвестного механизма где-то в глубине дома.

Вторая удивительная вещь: появились новые следы, ведущие из номера 2 в номер 5. В игре «Иди за мной», похоже, свои правила.

Щелчок замка. Дверь распахивается, и я вхожу в номер 5.

Комната кажется подготовленной для каких-то съемок. Большую ее часть занимает невысокая сцена, на которой воссоздана обычная кухня. К сцене примыкает еле заметный динамик, а под потолком закреплены осветительные приборы, следящие за происходящим в области декораций. На самой же кухне присутствует только два персонажа – куклы чревовещателей Клозе и Фозе. Имена кукол написаны на личных бейджах. У Клозе бейдж закреплен на красной клетчатой рубашке, у Фозе – на синем платье. Скорее всего, Клозе и Фозе являются мужем и женой. Клозе делает вид, что ест. Фозе моет посуду. Нижние челюсти уродливых созданий то и дело двигаются. Ведется беседа, но слов не слышно. Динамик вдруг трещит помехами и выдает ехидно-подлюшным голосом, которым обычно разговаривают лилипуты, диалог мужчины и женщины. Только приглядевшись к Клозе и Фозе и увидев, что их рты шевелятся в такт словам, я понимаю, чей записанный разговор я слышу

– Мне нравится

– Еще?

– Нет

Куда идешь?

– К нему

– Ночью всех нахуй передушу

«Мне нравится», «Еще?». Запись включается сначала, она зациклена. Семейный быт преподносится в целлофане. Я ощущаю во всей сцене жизни кукол серьезный дефект. Как будто лишняя деталь попала внутрь механизма и, застряв между двумя шестеренками, ведет к взрыву всей замкнутой системы. Я смотрю на Клозе. Клозе смотрит на меня. В безумных глазах Клозе я вижу те самые две шестеренки

Клозе обеспокоен. Клозе останавливает ложку на уровне рта. Клозе перестает жевать еду. Клозе встревожен. Клозе отодвигает от себя искусственные фрукты. Клозе кладет ложку на стол. Клозе вытирает свои мерзкие губу полотенцем. Клозе, не вставая со стула, поворачивается к Фозе. Клозе не сводит глаз с Фозе. Клозе клинит. Клозе видит цель. Фозе стоит к Клозе спиной и крутит головой. Клозе берет нож. Клозе не нравится нож. Клозе берет нож побольше. Фозе стоит к Клозе спиной и ни о чем не подозревает. Клозе выбирает момент. Клозе бросается на Фозе. Клозе бьет ножом Фозе. Клозе загоняет нож в спину Фозе. Фозе визжит и вырывается. Клозе нравится бить Фозе ножом. Клозе работает со спиной Фозе, как с арбузом. Клозе убивает Фозе. Фозе больше не дергается. Клозе встает в полный рост. Клозе хочет еще. Клозе пинает тельце Фозе. Клозе приятно пинать тельце Фозе ногой. Клозе пинает тельце Фозе еще раз. Фозе отлетает к холодильнику. Нижняя челюсть Клозе отвисает. Клозе устал. Клозе доволен.

«Мне нравится», «Еще?». Динамику все равно, что одна кукла уже сдохла. Он цинично и беспристрастно выдает запись снова и снова. Пока Клозе неуклюже засовывает мертвую Фозе в холодильник, я незаметно выбираюсь из номера.

– Твою мать! – я, что есть силы, тяну дверь на себя.