Супостат

– Простите, я не нарочно, – извинительным тоном пролепетала Вероника Альбертовна. – Страшно стало. Я знаю этот доходный дом. Там когда-то проживала моя старая приятельница. Мы дружили с ней еще до того, как мой муж решил уехать из столицы… – И тут Вероника Альбертовна прикусила губу. Ей стало ясно, что она может проговориться, упомянуть Ставрополь, и тогда будет глупо отрицать, что она замужем за всемирно известным сыщиком-адвокатом. Чтобы исправить ситуацию, она добавила: – Я хотела сказать – до очередной командировки мужа за границу.

Но никто на это уже не обратил внимания. Все взоры устремились на Чертоногова, который ожил. Он завертел головой, словно разбуженный, тяжело поднялся, включил электрический свет и вновь плюхнулся в кресло.

Уставившись на Вяземскую осоловелым взглядом, он спросил:

– Приходил?

– Да, – закивали гости и принялись сбивчиво описывать только что услышанный диалог.

Камергер слушал внимательно, не перебивая. Устало проведя по лицу ладонью, он, наконец, провещал:

– Жаль, что не успели узнать фамилию этого самого Леонида. А то бы можно было попробовать отыскать по «Всему Петрограду». Теперь же придется обращаться в адресный стол.

– Простите, Эразм Львович, – не удержалась Ардашева. – Вы и в самом деле считаете, что таким образом можно разгадать тайну гибели Саввы Морозова?

– А что же в этом удивительного? – пожал плечами статский генерал. – Вы же, голубушка, сами только что могли в этом убедиться. А как, по-вашему, истолковать все то, что здесь происходило?

– Не знаю, – замялась Вероника Альбертовна. – Это просто чудо…

– Дело не в чудесах, дорогая моя, – пояснила уже совсем оттаявшая Вяземская, – все дело в нашем медиуме. В его способностях. Не каждый может общаться с душами усопших. А Эразм Львович делает это запросто. – Она окинула сидящих за большим столом гостей и добавила горделиво: – Мы тут еще и не такое слыхивали. Правда?

Присутствующие в ответ закивали.

– А если так, – не сдавалась Вероника Альбертовна, – значит, вы можете чей угодно дух вызвать?

Чертоногов пожевал губами и вымолвил:

– Тут не так все просто, как может показаться на первый взгляд. Во-первых, многое зависит от того, кого мы хотим пригласить с того света. Я должен хорошо представлять этого человека. Знать его внешность и, хотя бы в общих чертах, историю прошлой жизни (с Саввой Тимофеевичем, как я уже говорил, я был весьма неплохо знаком, оттого и сеанс удался). Во-вторых, цепь за столом должна быть очень прочная. И все без исключения должны желать его появления. В-третьих, среди присутствующих не может быть человека, который обладал бы гипнотическим даром (пусть даже весьма слабым), поскольку в этом случае у меня ничего не получится. И, в-четвертых, немало зависит и от того, кто общается с дьяволом. Как вы изволили заметить, Фаина Мелентьевна делала это отменно.

– Так облако и было сатаной? – с трепетом спросила Ардашева.

– Нет, это был дух Саввы Тимофеевича. Вы наверняка слышали, что церковь весьма отрицательно относится к спиритическим сеансам. Тревожить мертвых – грех. А любой грех – услада беса, слуги́ дьявола. Стало быть, без помощи темных сил не обошлось.

– Получается, – с сомнением проронила Вероника Альбертовна, – вы можете узнать от духа умершего человека нечто такое, что простым смертным неведомо?

– Безусловно, – кивнул камергер двора Его Императорского Величества и откинулся на спинку кресла.

Ардашева повернулась к Вяземской и спросила:

– А почему бы нам в следующий раз не вызвать мать Анны Извозовой и не спросить у нее, кто совершил злодейство с ее несчастной девочкой? – Она рассеянно посмотрела по сторонам и заметила: – Вероятно, все слышали о нападении на модистку Фаины Мелентьевны?

– Да, ужасное преступление, – подтвердила Виринея Ниловна и обратилась к мужу: – Ты поможешь?

– Попробую, – неуверенно выговорил тот. – Мне понадобится фотографическая карточка покойницы. – Он встретился взглядом с Вяземской. – Достанете?

– Да-да, конечно, я постараюсь ее отыскать. Завтра же вечером, с разрешения Анечки, наведаюсь к ним домой… Господи, – с горечью проговорила хозяйка, – почему же я сама не догадалась провести такой сеанс?

– Я только одного понять не могу, – поднявшись из-за стола и разминая затекшие ноги, изрек Морис Гюстен. – Какой толк от всего этого? Ну, положим, мы выясним фамилию некоего Леонида, проживающего по адресу: Екатерининский канал, 25, и что с того? Кто поверит, что его подручный застрелил известного на всю Россию фабриканта? То же самое и с Анечкой… Даже если нам станет известно имя преступника, как мы сможем доказать его вину? В полиции нас засмеют!

– Насчет этого, господа, не извольте беспокоиться, – нарушил молчание граф Брунн. – Я лично знаком с одним из весьма влиятельных полицейских начальников. И в случае надобности найду возможность получить нужные сведения.

– Что ж, это меняет дело, – согласился француз. – Отчего бы и в самом деле не попытаться?

– И все-таки завтра с утра пошлю секретаря в адресный стол, – скорее себе, чем другим, пообещал Чертоногов. – Пусть выяснит, что за Леонид там жительствует…