СУПОСТАТКА

бросил лохмотья бересты, сверху сухих дровишек. Огонь, точно осознавая важность

момента, занялся лихо, осветив помещение.

Кроме уха, ноги и хвоста у рыси было ещѐ несколько рваных ран на боках, на спине,

на шее. Либо это боевые раны, либо, бедняга, угодила в эпицентр стихии.

На стенах у меня висели пучки различных трав. Я уже говорил, что непонятно каким

образом, точно по наитию, я всѐ время их собирал. Не ведая названий, тем не менее,

одни употреблял для чая, другие бросал в суп, третьи, откуда-то знал, какие недуги лечат.

Вот и сейчас, словно кто изнутри подсказал: отщипнул от трѐх пучков по чуть-чуть,

бросил в туесок, налил воды, специальной рогулькой вынул из костра разогретый камень

и опустил в туесок. Зашипело, забулькало, в воздухе запахло сладковато-пряным.

Откуда я знал, что этим отваром нужно промыть раны, а затем залить их топлѐным

жиром? Генетическая память пробудилась? Вполне может быть.

Вобщем, минут через двадцать пациентка - рысь была самкой, на вид чуть более

года от роду - лежала на шкурах вся в сальных пятнах. Похоже, она пребывала в

полуобморочном состоянии: сопротивлялась вяло, сумбурно. Рядом с еѐ ложем я

поставил миску с водой и плоскую тарелку с мелко нарубленными кусочками мяса.

После чего вымыл руки, заварил свежий чай, и позволил себе расслабиться.

Смакуя чаѐк с медком, посматривал на пациентку, прислушивался к еѐ дыханию.

Вроде заснула бедняжка, должно быть, боль утихла, и ослабленным телом овладел сон.

Забавно: в очередной раз, взглянув на мордочку рыси, я вдруг увидел... лицо

молодой женщины, из далѐкого-далѐкого моего отрочества. Вот очки добавить и вылитая

Раиса Федоровна, химичка, любимица всего нашего класса... Как давно это было...

столетия тому ...назад. А вспомнилось так ясно, чѐтко, будто недавно виделись...

Не знаю, в шутку, или в память о химичке, решил я рысь назвать Раисой

Федоровной. Приучать еѐ не собираюсь, поправится, сама примет решение, но живѐм-то

мы на одном острове, значит, будем встречаться, как соседи.

Двуногую бы ещѐ соседку, и тогда жизнь покажется раем. Слышь, джин? Ещѐ не

надумал на счѐт бонуса? Ладно, подожду, только ты не затягивай, будь другом.

Пожалуйста.

Я завершил расчистку тропы, когда окончательно рассвело. Водосток - большую

часть - придѐтся восстанавливать заново.

Расчистил, конечно, громко сказано. Так, прорубил черновой проход. Чтобы

основательно расчистить, потребуется как минимум два дня. Будь у меня пила,

управился бы за день. Мой топорик-трудяга подзатупился, так что производительность

весьма низка.

Во время отдыха, уже на берегу "Карповки", я немного порыбачил. Снасти всегда

находились здесь же в укромном месте: чего таскать их туда-сюда, красть-то некому.

37

На трѐх рыбинах остановился: одной мне позаглаза, а двух, думаю, Раиса

Фѐдоровна осилит. Она, страдалица, изголодалась, пусть попользуется моей добротой.

Раиса Федоровна лежала на месте, свернувшись калачиком. Мясо съедено, вода

выпита. Внешне преобразилась: по-всему, после еды, тщательно вылизала шѐрстку.

Симпатичная стала, чистенькая, пушистенькая. Прямо домашняя кошка, разве что

великовата.

По тому, как еѐ тело напряглось, а ухо с кисточкой подрагивая поворачивалось,

вроде локатора, видно было: не спит. Возможно, наблюдает за мной в щѐлочки глаз.

Я занимался своими делами, старался делать вид, что еѐ совсем не замечаю. Для

себя рыбину решил запечь в углях, а Раиса Фѐдоровна пусть ест сырую. Положил на

тарелку, "кочергой" подвинул поближе.

Раиса Фѐдоровна приоткрыла жѐлтые глаза, пристально посмотрела на меня.

Осторожно убрал "кочергу".

- Привет, Раиса Фѐдоровна. Как самочувствие?- я старался говорить тихо, спокойно,

мягко и ласково.- Надеюсь, что значительно лучше. Вот рыбки принѐс тебе. Кушай.

Будешь хорошо кушать, быстро поправишься. Потом расскажешь, что с тобой

приключилось. Ты уж извини: я без спроса поселился на твоей территории. Соседи мы

теперь с тобой. Как ты смотришь, чтобы подружиться?

Рысь всѐ ещѐ напряжѐнно смотрела на меня, ухо-локатор застыло обращѐнное

раковиной на звук моего голоса. Глаза слегка прищурены. Усы, частично обломанные,

мелко вздрагивали.

-Это место можешь считать своим. Когда захочешь, приходи - уходи, без обид.

Моя рыбина поспела, и я препроводил еѐ на "блюдо".

Рысь некоторое время внимательно наблюдала, как я ворошил рыбину деревянной

вилкой, как отправлял ароматные кусочки в рот, как, обжигаясь, жевал и глотал.

В какое-то время Раиса Федоровна издала звук, похожий одновременно на

приглушѐнный чих и усмешку.

Я посмотрел на неѐ:

-Не понял, прости. Если чихнула, то будь здорова. А если усмехнулась, то не вижу

ничего смешного. Каждый ест, как может. Ты бы лучше сама поела, а не заглядывала мне

в рот.

Странно: рысь будто смутилась - прикрыв глаза, опустила голову, затем глянула на

рыбины, робко потянулась к ближайшей.

Ела она забавно: словно стыдилась своего унизительного положения - хищница,

охотница, ест не пойманную добычу, а подачку... Хотя, возможно, всѐ это я

нафантазировал, и Раиса Федоровна ничего такого не думала, просто ела, лишь