СУПОСТАТКА

ничего не менялось, а 1 клянѐтся Богом, что

произошло Чудо. Кому верить? Старушка

заговаривается?98 лет всѐ-таки... Отмахнуться?

39

Но тогда, как отмахнуться от такого факта: мать М.

Зазирки и сам он родом из Нижне-Чуйска. Да, того

самого!

Согласитесь: невероятно, но факт. Необъяснимые

исчезновения продолжаются, а оборванные ниточки

ведут в одно место - Нижне-Чуйск. К прежним

загадкам добавилась новая: почему исчезновение М.

Зазирки заметили все (при этом лишь одна Анфиса

Борисовна отмечает изменения в судьбе Михалыча

накануне исчезновения), а тех, кто до него исчезал,

даже родные матери не помнили.

Что это? Ослабление некоего воздействия?

Мы уже высказывали предположение об

эксперименте и о "взрывной волне". Что если

случай с М. Зазирка – это результат ослабления

"волны"?

А учѐные как в рот воды набрали. Не велено

распространяться?"

"Микроскоп",№ 44,2006

Вот и сентябрь ходко зашагал. С первого дня, вступив во власть, он внѐс изменения:

понизил температуру градусов на 5-7,солнце всѐ время пряталось за серым пологом,

зачастили дожди - ливневые сменялись нудными, моросящими.

Похолодание подстегнуло мои думы о грядущей зиме. Второго числа я придирчиво

оглядел свои владения, и остался, весьма недоволен. Изба лишь на первый взгляд

казалась тѐплой - пока горит очаг, к утру ощутимо выстуживается. Это сейчас при

плюсовой температуре, а что будет зимой, когда ударят морозы? В древности зимы были

холоднее, а я как раз и нахожусь в древности.

Значит, первая задача: утеплить избу. Очаг, конечно, служит мне славно, только

постоянный дым в комнате, копоть на стенах уже начинают раздражать.

Отсюда, задача вторая: соорудить нормальную печь с дымоходом наружу.

Задача номер три: увеличить вдвое заготовку "продуктов". Надежда, что Машка

подарит поросят слабая. Кто их, кабанов, знает, может, в неволе откажутся плодиться. Да, и побольше съедобных травок, корешков, дабы избежать зимой авитаминоза.

Вот тебе, Михайло три архиважных "нацпроекта". Действуй!

Начал я с печки. Не боги горшки обжигают, - а горшки как раз у меня более менее

сносные получаются, - вот и решил я замахнуться на производство кирпича.

Допоздна 2 числа занимался сырьѐм: носил глину. Две ведѐрных корзины, "рюкзак"

за плечами - и вперѐд. К вечерним сумеркам во дворе выросла приличная глиняная горка.

Устал, почему-то дико. Неужели потихоньку сдаю?

Поразмышляв за поздним ужином, пришѐл к выводу, что причина в другом. С

первых дней приучил организм к разнообразным нагрузкам в течение дня: тяжѐлая –

полегче - ещѐ полегче. А тут почти весь день только тяжѐлая, однообразная. Организму

пришлось ломать график, перестраиваться. Если от однообразности устаѐт металл, что ж

говорить о моей плоти. Ладно, учтѐм: на ошибках учатся.

Раису Фѐдоровну за эти дни ни разу не видел. Еда, которую оставлял у камня, к утру

исчезала. Я не следопыт, поэтому на траве определить по следам кто воспользовался

моим угощеньем, разумеется, не мог, но всѐ время тешил себя: это Раиса Фѐдоровна.

3 сентября день выдался сухой, и относительно тѐплый. Помня вчерашний день, я

не увлекался подолгу одним делом. Схожу пару раз за водой, переключусь на

изготовление форм. Использовал полутрухлявые стволы: вырубал чурки, труху

выковыривал, и получалось подобие корытца. Глину месил дедовским способом -

ногами. Для большей сцепки, чисто делитански, добавлял хвойные веточки, дубовые

листья.

40

К обеду на лопуховых листьях сохли под солнышком 50 кирпичей-монстров. После

обеда загрузил в печь для обжига первую пятѐрку, внутренне готовый к возможной

неудаче: технологии никакой, всѐ на авось.

Кирпич не горшок, поэтому дров не жалел. Вскоре от печи исходил такой жар, что на

метр вокруг неѐ пожухла трава. Дрова мне приходилось пропихивать жердью издали.

Ветра не было, и дым расходился низом, слоями. Бедные лесные обитатели, поди, в

панике: лесной пожар?

Какая нужна температура, сколько держать, разумеется, понятия не имел. Наобум

решил: час жарю, остужу, проверю

И что вы думаете? Получились кирпичики! Не первый сорт, четвѐртый-пятый, но

получились. Неприятного цвета - полуржавые, полузакопчѐные, - но, главное, от удара

не кололись, а лишь чуть-чуть крошились по краям. Для меня это было больше чем успех.