Супруг по заказу

Но он заглушил ее слова поцелуем. В темноте. Прижав к фургону, от которого пахло овечьей шерстью и сальными свечами, под вопли сотни людей, танцевавших совсем рядом, он целовал ее, медленно, крепко… извлекая этим Хейзл из небытия…

Она не помнила, как освободила руки и обвила его шею. Как откинула голову. Он быстро этим воспользовался. Музыка тем временем набирала темп, заглушая голоса. Мужские, женские… они переплетались, ведя свою собственную мелодию.

Но в темном покое их укрытия лорд Хок целовал Оливию.

Невилл целовал Хейзл.

– Сколько тебе лет? – спросил он между поцелуями. Она так задыхалась, что едва смогла ответить:

– Двадцать один год.

– Ты очень хорошо целуешься.

Он обдал ее ушко жарким дыханием, и она инстинктивно выгнулась.

– Очень хорошо, – добавил он, вновь завладев ее губами, с еще больше силой, чем раньше.

Оливия, по-видимому, окончательно сошла с ума, потому что была абсурдно рада его словам.

Ни один мужчина до него не целовал ее так властно, так умело и с таким абсолютным сознанием собственной правоты. Он приоткрыл губами ее губы, его язык скользнул внутрь, лаская и гладя, также пылко-эротически, как тогда, у реки…

Господи Боже, о чем она думает?

Оливия резко отстранилась. Но он по-прежнему удерживал ее, прижав своим мускулистым телом к стенке фургона.

– Ты также страстно целовала всех мужчин, перечисленных в твоем журнале?

– Нет! – негодующе воскликнула она. – И немедленно отпустите меня!

– Но если твои расследования включают поцелуи, – продолжал он, игнорируя ее слова, – я обязан им своей искренней благодарностью, всем тридцати восьми.

– Я уже говорила, что никого не целовала! И отпустите меня.

Она толкнула его в грудь, в эту твердую, как камень, грудь, отчетливо ощущая бушующие в ней противоречивые эмоции: гнев и обида за незаслуженное оскорбление, удовольствие от услышанного комплимента ее поцелуям и унижение и стыд за свою легкую капитуляцию.

Ей нужно немедленно вернуться к матери и Пенни и держаться подальше от Невилла Хока и его опасного притяжения. Несмотря ни на что, она не могла отрицать его опасную привлекательность. Зловещую привлекательность. Фатальную привлекательность…

Но он не собирался ее отпустить и дал ясно это понять.

– И скольких ты уже целовала?

«Самое большее – четверых…»

– Не так много, как вы… женщин. Вспыхнувший факел залил его лицо золотым светом, и в этот миг она успела увидеть его высокомерную улыбку.

– Это комплимент?

– Только вы способны такое подумать. Это оскорбление вашим моральным принципам, которых, впрочем, у вас нет совсем.

– Наоборот. Я считаю своим моральным долгом ублажить каждую женщину, которая решит меня поцеловать.

– Я не решала вас поцеловать. Это вы решили поцеловать меня.

– Я прочитал твои мысли, – возразил он. – И сейчас читаю.

С этими словами он наклонил голову.

И хотя на этот раз она была лучше подготовлена к тому, что сейчас произойдет, прикосновение его губ произвело то же мощное действие. А может, и более мощное.

До него Оливия целовала четверых мужчин, и только двое осмелились на интимное вторжение, которое позволил себе этот дерзкий мужчина. Только один проник за барьер ее сцепленных зубов, и ей это совсем не понравилось. И то, что Невиллу Хоку это так легко удалось, показалось ей чудом. И то, что он дал ей столько наслаждения, было поразительным. Она должна была остановить его и с отвращением отпрянуть. Но так и не смогла…

Он целовал ее, и она, идиотка, целовала его в ответ. И в ее захмелевший мозг, кроме этого наслаждения, просачивалась только музыка.

Одна его рука легла на ее затылок, и он еще сильнее впился в ее губы. Его пальцы запутались в ее волосах…

Их тела слились, несмотря на значительную разницу вроете.

На этот раз, когда она отстранилась от него, он ее отпустил.

Пока она ловила губами воздух, прижимая дрожащую руку к губам и другую к животу, он тяжело оперся о фургон, стискивая перекладины и опустив голову.

– Тебя следовало бы держать под замком.

– Меня?

Сердце Оливии билось так часто, что ныла грудь:

– Это ваших рук дело! Не моих!

– Насколько я припоминаю, мы сделали это вместе, причем нам было очень хорошо.

Она безжалостно подавила захлестнувшее ее извращенное наслаждение.

– Но больше мы этого делать не будем.

– Готов поставить целое состояние на то, что я снова тебя поцелую.

– В таком случае вы проиграете.

Она повернулась, твердо вознамерившись уйти, но он тут же остановил ее:

– У тебя волосы спутаны, Хейзл. А губы распухли от поцелуев. Каждый, кто увидит тебя, сразу поймет, чем ты занималась. И возможно – с кем.

– Не смейте меня так называть!

К несчастью, проверив, в порядке ли прическа, она убедилась в худшем. Шпильки растерялись, и узел распустился.

– Проклятие! – пробормотала она, поворачиваясь к нему спиной и пытаясь исправить положение. Но как скрыть следы поцелуев на губах?

Она нервно облизнулась. Неужели все так очевидно?

Оливия украдкой взглянула на него. Он вполне способен солгать.

Невилл снова прислонился к стенке фургона и сунул руки в карманы. Не слишком изящная поза, и все же он выглядел куда привлекательнее, чем любой из знакомых ей джентльменов.