Супруга без изъяна, или Тайна красной ленты

– Правду. Или это вообще не приходило тебе в голову? – Он вытер руки тряпкой. – В ту ночь, когда Анни привезли в больницу… – Алек закрыл глаза. Между бровями пролегла глубокая складка, будто ему было больно. Оливия коснулась его плеча, но он стряхнул ее руку, как только открыл глаза. – Ты знала, кто она, верно? Ты знала, когда пыталась спасти ее. Ты знала, что из-за нее Пол ушел от тебя.

– Да, знала. Но Пол ушел от меня только тогда, когда я сказала ему, что Анни умерла. Он просто потерял рассудок.

– И ты будешь утверждать, что не обрадовалась, когда она умерла?

Оливия задохнулась от обиды, слезы потекли по ее щекам.

– Так вот какого ты обо мне мнения?

Она развернулась, чтобы уйти, но пальцы Алека железной хваткой вцепились в ее запястье.

– Я не имею ни малейшего представления, что ты за человек. Я не знаю тебя.

– Нет, знаешь. Ты знаешь обо мне то, чего я не рассказывала никому, кроме Пола. Мы были так близки. Я чувствовала, что меня… влечет к тебе. – Оливия вытерла щеки тыльной стороной ладони. – Пол как-то сказал мне, что его отношения с Анни обречены, потому что она слишком сильно любила тебя. Я не уверена, что знаю, почему Пол полюбил Анни, но я вижу, почему Анни любила тебя, Алек. Я очень хорошо это понимаю.

Она пошла прочь, и на этот раз Алек не стал ее останавливать.

В десять Оливия уже легла, но уснуть она не могла. Ребенок вел себя беспокойно, словно ему передалось ее настроение. Стоило ей повернуться, как малыш выражал свое неудовольствие.

Пол не давал о себе знать, да Оливия и не была готова к разговору с ним. А вот Алек… Как заставить его понять? Не может же она рассказать о короткой связи между Анни и Полом. В обычное время телефон не зазвонил, и Оливия на всякий случай проверила, работает ли он.

Без четверти одиннадцать в дверь ее дома постучали. Накинув халат поверх ночной рубашки, Оливия спустилась вниз, прошла через темную гостиную, включила свет на крыльце, выглянула в боковое окно и увидела Алека.

Оливия открыла дверь.

– Я собирался позвонить тебе, – сказал Алек, – но потом решил, что лучше будет заехать.

Она отступила в сторону, впуская его. Алек прошел в гостиную, Оливия закрыла дверь и прислонилась к ней спиной, потуже затянув пояс халата.

– Прости меня, Оливия, я не сдержался сегодня утром.

В комнате было так темно, что она видела лишь белки его глаз и белые полоски на его рубашке. Но ей не хотелось включать лампу. Алек не должен был видеть выражение ее лица.

– Я была не права, мне не следовало ничего скрывать от тебя, – поторопилась извиниться Оливия. – Я ходила по лезвию бритвы между тобой и Полом. Когда я говорила с тобой, я кое-что недоговаривала, а когда говорила с ним, кое о чем не упоминала. И вдруг все это рухнуло на меня, словно лавина. Я никогда не предаю людей, Алек, и не лгу без веских причин.

Он молчал пару секунд.

– Я и не считаю тебя лгуньей.

Глаза Оливии привыкли к темноте, и она теперь увидела выражение его лица.

– Откуда Пол обо всем узнал? – спросила Оливия. – Как он догадался о том, что я делаю?

– Вероятно, ему рассказала Лэйси. Вчера вечером перед началом заседания он о чем-то говорил с ней на кухне. Думаю, именно поэтому Пол так быстро ушел. – Алек потер рукой подбородок. – Бедная Анни. Несколько месяцев перед смертью она была так подавлена. Может быть, Пол был тому виной. Если он ее преследовал…

Оливия прикусила губу:

– Думаю, он мог это делать.

– Считаешь, твой муж пытался уговорить ее переспать с ним? – нахмурился Алек.

Оливия пожала плечами:

– Полагаю, только Пол сумеет ответить на этот вопрос.

Алек подошел к окну и выглянул на улицу.

– Почему Анни не сказала мне, что он ей докучает? – Его голос стал громче. – Я снова и снова спрашивал ее, что случилось. Я терпеть не мог, когда она вот так замыкалась в себе. Меня это пугало. Анни казалась такой потерянной, погруженной в свои мысли. – Алек и сам в этот момент выглядел не лучше. Он словно вернулся в прошлое. – Я просил ее позволить мне помочь ей, умолял ее, но Анни… – Он покачал головой. – Черт! – устало выругался Алек. – Какое это теперь имеет значение?

Оливия оперлась о спинку кресла из ротанга.

– Почему бы тебе не присесть?

Алек покачал головой:

– Я не хочу садиться.

Он подошел к Оливии, обнял, прижал ее голову к своему плечу. От него пахло уже знакомым лосьоном после бритья, и она закрыла глаза. Они долго стояли обнявшись. У Оливии закружилась голова, но она не открывала глаз, отдаваясь во власть этому ощущению, пока ей не пришлось ухватиться за Алека, чтобы не упасть.

Он опустил руки ей на бедра, прижал ее к себе, и Оливия ощутила, насколько он возбужден. Ей захотелось выпустить его на волю, прикоснуться к нему пальцами, губами. Она сцепила руки в замок у Алека за спиной, чтобы не поддаться искушению.

– Что ты сделала с этой комнатой? – негромко спросил Алек. – Она всегда на меня так действует.