Супруга без изъяна, или Тайна красной ленты

Алек сочувственно молчал.

– Мой брат был умственно отсталым, но у него были еще и проблемы со здоровьем. – Оливия вспомнила своего брата маленьким мальчиком с белой, почти прозрачной кожей, под которой на висках явственно проступали вены. – Клинт был слишком маленьким и хрупким для своего возраста, его мучила астма. Так что нас нельзя считать обычными близнецами. Мне приходилось присматривать за Клинтом.

Оливия помогала Клинту во время ночных приступов астмы. Она дралась с ребятами, которые смеялись над ним. Оливия делала за него домашние задания, пока одна из ее учительниц не сказала, что ей не удастся защитить брата от всего. «Ты должна позаботиться о себе самой, Ливви». Оливия в конце концов так и поступила. Однажды уйдя из дома, она попросту вычеркнула Клинта из своей жизни. В самом начале совместной жизни Пол предлагал ей написать брату или навестить его, но даже при поддержке мужа Оливия так и не смогла набраться мужества и вновь впустить брата в свою жизнь.

– Как он умер? – спросил Алек.

– Что-то с желудком и проблемы с дыханием. Моя мать умерла через несколько лет после того, как я ушла из дома, но Клинт и наш старший брат Эвери продолжали жить в Пайн-Барренс. Клинт обожал Эвери, но тот был плохим примером для подражания.

Официант принес заказанные блюда и поставил перед Оливией тарелку с нежным лососем.

– Это из-за брата ты решила стать врачом? – поинтересовался Алек.

Оливия покачала головой:

– В колледже я совсем не интересовалась медициной. В то время я жила у женщины-врача. Элеонора приходилась сестрой… – Как много она может ему рассказать? – Все это так запутанно. Она была сестрой Эллен Дэвисон, учительницы, в доме которой я жила, когда училась в старших классах школы.

Оливия положила в рот еще кусочек лосося и медленно прожевала. Потом заговорила снова:

– Я всегда поддавалась влиянию окружавших меня женщин, старших по возрасту. Моя мать не годилась в образцы для подражания, поэтому я выросла неуверенной в себе. Когда я была маленькой, на меня влияли мои братья. К двенадцати годам я могла побить любого из сверстников. – Оливия улыбнулась. – Hо, повзрослев, я поняла, что девочке не пристало так себя вести. Поэтому я стала присматриваться к Эллен Дэвисон, чтобы поучиться тому, как должна вести себя женщина. Я начала подражать ей, и это вошло в привычку. Когда я поступила в колледж, я жила у ее сестры Элеоноры. И так захотела стать врачом, как она.

– Удачно, что Элеонора не оказалась ассенизатором.

Оливия засмеялась.

Они ужинали в приятной атмосфере, пока Алек не заговорил о Лэйси и Клае. Оливия вспомнила, как выглядела Лэйси несколько дней назад. Дочь явно доставляет Алеку немало хлопот.

– У них есть бабушки и дедушки? – спросила Оливия, чтобы узнать, не помогают ли Алеку другие члены семьи. – Твои родители еще живы?

– Нет, они умерли много лет назад, еще до рождения Лэйси и Клая.

– А родители Анни?

– Они даже не встречались с ними, – с горечью ответил Алек.

– Прости, я не хотела портить тебе настроение, – извинилась Оливия.

Алек отложил вилку.

– Родители Анни заранее спланировали жизнь дочери. Она должна была пройти весь положенный путь – частные школы, балы дебютанток. Отец с матерью должны были сами выбрать для нее мужа, который бы устраивал их. Когда мы с Анни поженились, ее родители вычеркнули дочь из своей жизни. Они отказали ей не только в материальной помощи, но и в общении. Я пытался с ними связаться, несколько раз звонил, но они даже не подходили к телефону. Я написал несколько писем, указывая адрес ветлечебницы для ответа, но не получил от них ни строчки. В конце концов, – Алек улыбнулся своим воспоминаниям, – я придумал, как мне показалось, замечательный план.

– И что же это был за план?

Алек наклонился к ней.

– Это произошло около пяти лет назад, когда Анни в очередной раз стала замкнутой, нелюдимой, перестала со мной общаться. Я всегда думал, что эти перемены настроения связаны у нее с воспоминаниями о родителях. Поэтому я отправился в Бостон, вооружившись фотографиями Анни и детей. Я записался на прием к отцу Анни. Мистер Чейз был кардиологом.

– То есть ты пришел к нему как к врачу?

Алек грустно улыбнулся.

– Хитро, да? Ты бы видела его приемную. Стильная, обставленная дорогой мебелью, отличные копии работ старинных мастеров на стенах. Одна из медсестер отвела меня в смотровую и спросила, что меня беспокоит. Я рассказал, что у меня боли в груди, и она заставила меня снять рубашку, сделала кардиограмму. Это в мои планы не входило. Я не собирался впервые встретиться с моим тестем полуголым.

Оливия невольно представила себе, как Алек выглядел без рубашки.

– Разумеется, кардиограмма оказалась нормальной, – продолжал Алек. – Медсестра вышла, и появился доктор Чейз собственной персоной. Он спросил, на что я жалуюсь, и тогда я ответил: «Я не болен, я ваш зять».

– И что он сказал?

– Отец Анни побагровел и приказал мне немедленно убираться ко всем чертям. Он вышел, хлопнув дверью. Я оделся и перед уходом вручил медсестре конверт с фотографиями и попросил обязательно передать его доктору Чейзу.