Супруга с опытом работы

Тихо я приоткрыла створку двери и так же, на четвереньках, выползла в гостиную. Услышала изумленный вздох и подняла голову. У стеночки смирно на пятках сидел Кай и таращил на меня испуганные глаза.

Плотно закрыла дверь в спальню и спросила, выпрямляясь и одергивая чужую рубашку:

– Что ты тут делаешь?

– П-просите, лира Клеманс приказала ей служить, велела ждать наказания тут.

– Она передумала, – сообщила я парню. – Иди за мной. А за что наказание?

– Ей прическа не понравилась, я два раза переделывал, шпильки уронил, –опустил голову Кай.

– А, это правильно, за косорукость надо наказывать, – согласилась я, выглянув в коридор. К счастью, он был пуст.

Облегченно вздохнув, я прислонилась изнутри к дверям своих покоев. Кая отправила за Гервасом. Разыскала свою одежду, сумку, свои секретные штучки. Приготовила самое простое закрытое платье, накидку-химар до плеч с прорезью для глаз, хламиду паломника. И обрушилась в бассейн, торопясь смыть с себя следы позора и унижения. Ну, и грязь тоже.

Привела себя в порядок, торопливо сжевала две груши. В гробу я видела эти обеды с Примасом, в животе урчало от голода.

– Ваше ве..? – начал Гервас, опускаясь на колени.

– Некогда, – оборвала я его расшаркивания. – Посмотри меня насчет истощения и как там дети. Залечи ссадины на крестце и локтях. И дай мне чего-нибудь укрепляющего и восстанавливающего силы.

Гервас помахал руками и заверил меня, что все в порядке. Странно, или в первый раз Примас больше магии высосал, или старый алтарь помог? Некогда об этом думать.

– Значит, так. Завтра я намерена покинуть Обитель, и хотела бы, чтоб вы сделали то же самое. Парни, у вас просто фантастические перспективы. Мне будет жаль, если вы тут умрете через пару лет, запертые от мира, запоротые какой-нибудь садисткой. Предлагаю работу на корону.

– А Примас? – робко спросил Кай. – Мы клятву давали.

– Так старому же давали, а сейчас новый. Ему клятву верности не давали? У него сейчас слишком много дел, – отмахнулась я. – Подумаешь, двоих младших не досчитается. Когда хватятся, вы будете далеко.

– У нас денег нет, – честно признался Гервас. – Даже одежды нет другой. В Мильрейне-то внимания не обратят, мало ли, вышли по делам Обители, а в других местах сразу себя выдадим, мы даже кланяемся и разговариваем не как свободные, а как послушники.

– Ерунда, у меня в Мильрейне портальный камень, сразу в столицу перенесемся. Почти уверена, во дворце вам сыщут какую-нибудь одежку. И учителя светских манер найти будет не сложно.

Кай восхищенно вздохнул. Гервас кивнул.

– Только, парни, – я поморщилась. – Девчонку нейтрализуйте. Прилипла, как пластырь и может навести высших.

– Разве вы ее не берете с собой? – изумленно спросил Гервас. – Она всем сказала, что необычайно вам полюбилась, и вы непременно ее возьмете во дворец. Говорит, что она устроила ваше счастье и станет теперь вашей фрейлиной.

Размечталась! Разыгралась фантазия у мерзкой доносчицы! Кстати, по протоколу минимальный возраст для фрейлины четырнадцать лет, и я считаю, что это очень мало, мои курсанткам всем от шестнадцати и больше. Так что нос не дорос. Не считая отдельных нюансов ее обучения и воспитания, которые мне решительно не нравились и которые уже нельзя исправить. Детям в Обители вообще нечего делать, а из Рины в будущем может вырасти хозяйка эдитного борделя. Тоже карьера.

Больше рассиживаться не стала, оделась, повесила на плечо сумку, прикрыла ее хламидой и улизнула ходом для слуг. Судьбой Лорана Баррето не стала интересоваться, он большой мальчик, тут бы себя вытащить из лап Примаса.

В главном храме начиналась служба, и я без труда смешалась с толпой.

Празднование щедрости и изобилия завершалось, поэтому потные танцовщицы взмахнули прозрачными юбками, поклонились последний раз, убегая в боковые двери, паломники стали с шумом подниматься со своих мест. Проповедник призвал всех мужчин познать женскую влажность, а всех женщин воспринять мужскую твердость. Повезло элизийцам – ни запрета на наслаждения, ни внушения о греховности женского тела. Паломники заторопились по своим любимым местам, кто на арену публичного совокупления, кто в полутемные залы храмов сладострастия, отдать все силы в последнюю ночь мистерий.

«А кто-то пристроится тут и поспит», – подумала я, скептически глядя на каменную скамью. Она была узкой и короткой. И быстро теряла тепло. Ночью тут мне будет совсем некомфортно. Неуютно в опустевшем гулком зале.

– Вам помочь, госпожа? – бесшумно подошла прислужница.

– Да, не хочу в общую спальню, мне бы на ночь место теплое, и желательно, малолюдное, я очень скромна и устала от соседок, – сформулировала я задачу, с надеждой глядя на юную прислужницу.

Она завела глаза вверх и тут же радостно кивнула.

– Есть такое место, госпожа! Термы! Сегодня там не будет многолюдно, в основном, паломники идут на арену или в конюшню. А любители омовений уже накупались за эту неделю.

– А в конюшню-то зачем? – удивилась я, следуя за девушкой.

Прислужница улыбнулась:

– Конюшня – это ряд денников…

– Да я знаю, что такое конюшня! – меня что, за слабоумную приняли?