Супруга с опытом работы

Лира Катарина четко и громко зачитала законопроект. Пять минут стояла такая тишина, что я засомневалась, может, старушки глуховаты или не поняли, о чем речь? После томительного молчания над столом воздвиглась массивная фигура в кружевах. Супруга третьего советника. Монументальная дама с громким голосом и огромным авторитетом.

– Ваше величество, верно ли, что мой муж, под покровом ночи, вместе с такими же, выжившими из ума старыми похотливыми козлами, обсуждал ЭТО и хотел ввести на территории Элизии?

– Увы, это так, почтенная лира дель Ма́клор.

– Я не верю, – раздался дрожащий голос. – Мой муж мне всегда был верен и не мечтал о другой жене, тем более второй…

– Милочка, ваш муж содержит двоих любовниц, актрису и цветочницу, об этом не знаете только вы! – тут же громогласно припечатала лира Маклор.

– Он просто любит искусство! Общение с творческими людьми обогащает его духовно!

– А их – материально! Вы просто боитесь посмотреть правде в лицо!

– Завтра этот законопроект будет оглашен, а имена советников преданы анафеме во всех храмах. Мы не можем допустить разрушения семейных ценностей, – строгим голосом сказала я, прерывая завязавшуюся склоку, внутренне покатываясь от смеха.

Благочестивые дамы, чье грязное белье вылезло наружу, столько упрекали меня в разрушении моральных устоев, а теперь были безоружны. Я обвела стол грозным взглядом. Кто тут против семейных ценностей? Никого?

– Пощадите! Это такой позор! – закрыла лицо руками лира Перрон.

– А у вашего консорта растет бастард, – вдруг сказал кто-то ядовитым голосом.

Все тут же затихли, жадно впившись в меня глазами. Захотели задеть за живое? Приняли меня за слабонервную истеричку? Ага, сейчас начну рыдать, требовать мужа на расправу, доставлю вам удовольствие видеть, как мне больно? Слава княжне Роквальд и ее строгой тетушке, муштровавшей ее с пеленок. Улыбаемся и машем. То есть сохраняем приятное благожелательное выражение и вежливый интерес к собеседнику.

– Если это так, после проверки родства ребенок будет принят в род делла Хара, получит надлежаще воспитание и образование, – невозмутимо ответила, не моргнув глазом. – Благородная кровь всегда остается благородной. Вы можете сообщить мне возраст, имя ребенка, имя его матери и адрес? Нет? Как жаль. Впредь прошу не распространять сплетни.

Родители Ромео жаждали внуков, давно бы сами разыскали и прижали к сердцу дитя, если бы у них была хоть тень надежды, что их непутевый сын стал отцом. Так что я ни капли не поверила в эту инсинуацию. Наоборот, предстала в облике справедливой и добросердечной супруги.

– Ваше величество, умоляю, смените гнев на милость. Не позорьте наших мужей, – разрыдалась вдруг лира деи Ми́ддель.

Поломавшись для вида, я проявила сочувствие к убитым горем супругам, и позволила себя уговорить не предавать огласке предосудительное участие в позорном законопроекте их мужей. А судя по тому, как лира дель Маклор процедила «Я тебе покажу вторую жену», моя затея полностью удалась. Вот я – милостивая и справедливая государыня, и супруга, ревностно охраняющая семейный очаг. Просто загляденье, а не жена и правительница! А за слухи я не отвечаю, все равно вся страна узнает имена своих героев. Над сладострастными старичками долго потешаться будут.

К сожалению, слова этих престарелых грымз имели большой вес в обществе, вот и пришлось мне ломать комедию. Они пришли увидеть распутную полуголую одалиску, а я тут всей душой за них. Впрочем, многие могли оценить мой вклад и раньше, ведь благодаря моему указу их мужья и отцы теперь без согласия супруги не могли совершать крупные сделки, продавать усадьбу или поместье, не могли полностью лишить детей наследства, а непокорную дочь оставить без приданого. Могли, но не хотели замечать очевидного. Теперь вынуждены признать мои высокие моральные качества и разумность правления. Любить они меня не стали, но прислушиваться теперь будут.

***

– Вон та девица сказала, что я противный и слащавый. При этом смотрела прямо мне в глаза, – сказал Ромео, подавая мне бокал с морсом.

День выдался чудесный, придворные расползлись по саду, наслаждаясь солнышком и легким ветерком с ароматом цветов. Мы с мужем после обеда спустились в сад немного пройтись, освежить голову.

– Брюнетка? Деи Сондерс. Не помню, как ее зовут, кандидатка в мои фрейлины. На редкость целеустремленная девица со стальным характером. Уверена, первая полезет к тебе в постель, раз так нарочито привлекла твое внимание.

– Хорошенькая, – безразлично отметил Ромео. – Вероника…

– О Гвенале пока ничего не могу сказать, – опередила я его вопрос.

– Я подвел тебя. Поступил, как эгоист. Надо было предоставить выбор любовника тебе. Ты заслуживаешь намного больше, чем делла Брушен в нашей постели. Но ты приняла его ради меня.

– Мне все равно. Я не придаю такого уж важного значения близости, – прервала я его, полные сожаления, слова. – Ты намного романтичнее меня.