Супруги по (не)счастью

– Об участии этьюрданцев не должно стать известно северянам. Эти варвары еще несколько столетий назад разоряли прибрежные земли, но после заключили мир… Нет, Фрид. Это должно быть секретом. С северянами ссориться себе дороже.

– Что ж, – я встал и, размяв плечи, подошел к окну. – Тогда я отправляюсь на Север.

– Фрид… – Вернес стушевался. Он хотел что-то мне сказать, но никак не решался. Теребил краешек листа пальцами. – Вообще-то Тэасс Ангабельд умер.

Я замер, чувствуя, как сердце падает вниз.

– Умер? Когда он успел?!

– Три месяца назад. Его сын давно погиб. Дальний родственник, Улвис, ведет род от бастардов, он не подходит. Последний потомок ледяных гигантов – дочь Тэасса.

Несколько мгновений я стоял, глядя на брата широко раскрытыми глазами и никак не мог осознать сказанное.

– У него осталась дочь, Фардана. Роонская княжна.

– То есть ты хочешь сказать, что я должен убить женщину?

Я никогда не трогал женщин, детей и стариков. Моими врагами всегда были мужчины, а от мысли о том, чтобы лишить жизни пусть незнакомую, но княжну, делалось не по себе. Пусть даже если это может спасти род СанКарнаго.

Вернес оттолкнулся от стола и подъехал ко мне на своем кресле. Плед соскользнул, выставляя на обозрение хилые ноги.

– Знаю, что тебе не нравится эта мысль, но есть ли у нас выбор?

– Да-да, я помню, что Странствующий Оракул никогда не лжет и не ошибается. Но что, если ты не прав?

Я вперился в него взглядом, ожидая ответа. Брат вздохнул и сложил руки на коленях. В тонкие пальцы въелись чернила и книжная пыль. Его по праву считали самым умным из молодых ученых, он мог заткнуть за пояс даже стариков. Вряд ли он ошибся.

– Мы успели все обсудить на ученом совете. Старцы единодушно приняли решение.

– Значит, за моей спиной, да? Все равно я не имею права голоса. Какое может мнение у тупого вояки?

Внутри разлилась едкая горечь. Что поделать, я – лишь орудие на службе Этьюрдана и Огнеликого бога, пусть даже во мне течет королевская кровь.

– Тебе надо поговорить с отцом, – Вернес виновато опустил взгляд.

Разговор с королем Энкорианом вышел нелегким. Они с советниками убедили меня в том, что Вернес и мудрые старцы правы, и я должен немедленно отправляться на Север. Как послушный сын и страж спокойствия Этьюрдана, член Ордена Огнеликого, я должен был повиноваться. Но на душе не было покоя и уверенности в том, что я делаю. В ночь перед отбытием мне не спалось. Я бродил по комнате, когда услышал скрип двери.

– Фрид!

Это была моя сестра Льяра – младшая из принцесс. Всеобщая любимица. Она бросилась ко мне и повисла на шее, зашлась рыданиями.

– Льяра, маленькая, что случилось?

– Не ходи на север, Фрид! – глаза были полны слез, а нос покраснел.

– Почему? – я приподнял ее лицо за подбородок и вытер большими пальцами мокрые следы со щек.

Какой маленькой была сестра, совсем еще дитя! Только двенадцать лет, а уже больна. Острая жалость заставила сердце болезненно сжаться. А Льяра, громко всхлипнув, продолжила:

– Если ты уйдешь, то назад уже не вернешься… Я знаю это… Не вернешься больше домой…

– Ты видела мою смерть?

Она жалобно всхлипнула и утерла нос рукавом шелкового платья. Мать называла ее куколкой и всегда одевала в лучшие наряды.

– Я знаю… ты не вернешься.

Малышка с детства страдала падучей болезнью и иногда, после очередного судорожного припадка, могла пророчествовать – подарок Огня. Ее предсказания бывали неточными, но по спине все равно зазмеился противный холодок. Да, я был воином. Да, я с детства знал, что вряд ли умру в постели от старости в окружении толпы правнуков, но подобное предсказание из уст ребенка прозвучало жутковато.

– Глупости! Ничего со мной не случится, – я улыбнулся через силу и погладил хрупкую спину. – Ты ведь не видела меня мертвым? Вот и все! А теперь хватит реветь.

– В моем видении ты умирал, Фрид… И рядом с тобой была женщина.

Она еще долго не могла успокоиться. Вздрагивала на руках до тех пор, пока не сморил сон. И тогда я отнес сестру в комнату, думая, можно ли оставить ее без шанса на спасение? Рано или поздно божественный гнев унесет всех моих близких, а меня заберет в последнюю очередь. И я буду на это смотреть, сожалея, что когда-то выбрал жизнь незнакомой женщины, а не свою семью.

Глава 13

Фардана

Замолчав, Фрид смотрел на меня, ожидая хоть слова. А я не могла говорить, меня била дрожь. Я продолжала сидеть неподвижно на его лежанке, чувствуя, как грудь раздирают самые противоречивые чувства.

– Мне нечем это объяснить. Может, и правда, брачная татуировка или дуальность влияет, но сама мысль о том, чтобы причинить тебе вред, делает больно.

Не знаю, от чего больше – от его взгляда, обреченного и горького, или от этих слов, сказанных приглушенным шепотом, сердце затопила странная горькая нежность. Она разъедала, как яд.

Отобрав у врага его сердце, можно получить его силу. На севере тоже бытовало такое поверье.

– Только не говори, что влюбился в меня.

– Я не знаю, что это, – огрызнулся он и взъерошил волосы.