Супруги по соседству

С тех пор случались другие «эпизоды», по большей части безвредные, в которых Энн отключалась на некоторое время – минуты, а иногда и часы, – и, когда приходила в себя, не могла вспомнить, что случилось. Причиной был стресс. Она оказывалась в каком-нибудь неожиданном месте, понятия не имея, как туда попала, и звонила матери, чтобы та ее забрала. Но таких «эпизодов» не случалось с первого курса в университете. Это было так давно; она думала, все прошло.

Но, конечно же, после похищения она сразу об этом вспомнила. Что, если полиция узнает? Что, если узнает Марко и взглянет на нее по-новому? Но потом пришло по почте боди… и мать больше не смотрела на нее так, будто боялась, что Энн убила собственного ребенка, а Марко помог это скрыть.

Теперь в полиции знают, что она напала на Сьюзан. Они думают, она склонна к насилию. Все это время Энн боялась, что полиция в любом случае сочтет виновной ее. Но есть вещи и похуже, чем быть оклеветанной.

Теперь больше всего на свете Энн боится, что она на самом деле виновна.

Те первые несколько дней после похищения, когда Энн была уверена, что Кору забрал кто-то посторонний, были тяжелыми, ведь их подозревали полиция, общество и даже ее собственная мать. Но они с Марко все вынесли, потому что знали, что невиновны. Они совершили всего одну ошибку: оставили дочь без внимания. Но они ее не бросали.

А теперь из-за того, что случилось той ночью, когда она заснула на диване, поиски доказательств неверности Марко перепутались в ее голове с поисками Коры. Реальность исказилась. Она помнит, как ей казалось, что это Синтия украла ее ребенка.

Болезнь вернулась. Когда именно это случилось?

Ей кажется, она знает. Это случилось в ночь похищения, после того как она шлепнула Кору. У нее был провал. Она не помнит, что произошло.

Она чувствует почти облегчение теперь, когда понимает, что это ее рук дело. Лучше быть убитой собственной матерью, быстро, в собственной спальне, окруженной знакомыми барашками, чем быть похищенной каким-то монстром, который издевался бы над ней и мучил.

Энн следует позвонить матери. Мать бы знала, что делать. Но Энн не хочет ей звонить. Мать попытается все скрыть, притвориться, будто этого не было. Как Марко. Они все пытаются скрыть, что она натворила.

Она больше не хочет скрывать. Она должна сказать полиции. И нужно сделать это сейчас, прежде чем кто-нибудь попытается ее остановить. Она хочет, чтобы все открылось. Она больше не вынесет этих секретов, этой лжи. Ей нужно знать, где дочь, где ее последнее пристанище. Ей нужно взять ее на руки в последний раз.

Она выглядывает на улицу из окна спальни. Репортеров поблизости не видно. Она поспешно одевается и вызывает такси, чтобы ехать в участок.

Кажется, что такси едет слишком долго, но наконец оно появляется. Она быстро садится и устраивается на заднем сиденье. У нее странное состояние, но она полна решимости. Ей нужно, чтобы это кончилось. Она расскажет полиции, что случилось. Она убила Кору. Должно быть, Марко договорился, чтобы тело увезли, а потом убедил их предложить денег за выкуп, чтобы сбить полицию со следа. Но теперь Марко придется перестать ее защищать. Ему придется перестать врать ей. Придется сказать ей, куда он дел тело Коры, и тогда она будет знать. Она должна знать, где ее девочка. Она не вынесет неведения.

Она не может рассчитывать, что кто-то скажет правду, пока не сделает это первой.

Когда она заходит в участок, женщина за стойкой смотрит на нее с заметным участием.

– У вас все в порядке, мэм? – спрашивает она.

– Да-да, – торопливо отвечает Энн. – Мне нужно поговорить с детективом Расбахом, – ее голос ей самой кажется странным.

– Его здесь нет. Сегодня воскресенье, – говорит полицейская. – Я попробую ему позвонить, – после непродолжительного разговора по телефону она кладет трубку и сообщает: – Он уже едет. Будет здесь через полчаса.

Энн нетерпеливо ждет, мысли беспорядочно крутятся в ее голове.

Менее чем через полчаса появляется Расбах; сегодня он одет по-простому, в брюки цвета хаки и рубашку с короткими рукавами. Он выглядит непривычно: раньше Энн видела его только в костюме. Это немного сбивает с толку.

– Энн, – говорит он, бросая на нее внимательный взгляд, от которого не ускользает ни одной детали. – Чем могу помочь?

– Мне нужно с вами поговорить, – быстро отвечает Энн.

– Где ваш адвокат? – спрашивает Расбах. – Меня информировали, что теперь я могу говорить с вами только в присутствии адвоката.

– Мне не нужен адвокат, – настаивает Энн.

– Уверены? Может быть, вам лучше ему позвонить? Я подожду.

Адвокат просто не даст ей сказать то, что нужно.

– Нет! Я уверена. Мне не нужен адвокат. Я хочу обойтись без него… и не звоните моему мужу.

– Хорошо, – говорит Расбах и, развернувшись, ведет ее за собой по длинному коридору.

Энн заходит вслед за ним в комнату для допроса. Она начинает говорить еще прежде, чем он садится. Он просит ее подождать.

– Для записи, – говорит Расбах. – Укажите свое имя, дату рождения и тот факт, что вам рекомендовали вызвать адвоката, но вы отказались.