Супружеские игры

Мне не приходится жаловаться на отсутствие новых происшествий в моей жизни. Зайдя в дежурку за ключами от библиотеки, я неожиданно застала там охранника, от которого за версту несло водкой. Мне было известно, что снаружи охраняют тюрьму мужчины и у них при себе оружие. Здесь же, в стенах тюрьмы, носить оружие им не разрешалось. У надзирательниц и без того хватало способов поддерживать порядок среди заключенных. Как-то Мышастая, открывая невероятных размеров ключом решетку между отделениями, объясняла мне, что его можно использовать в качестве орудия защиты.

– Ну да, – рассмеялась я, – в случае чего им можно долбануть в лоб взбунтовавшейся заключенной!

Она утвердительно кивнула головой.

Да, но откуда взялся здесь этот тип? Может, понадобилось срочно кого-то подменить? Не вдаваясь в подробности, я поскорее убралась оттуда.

Охранник врубил радио на полную мощность. Из динамика грянул кошачий концерт – так я называю рок. Эта музыка немилосердно бьет по ушам. Я встретила с облегчением зазвучавшую вслед за этим мелодичную песню.

«Обними меня», – чувственным голосом пел неизвестный мне исполнитель.

В свое время это был хит, да и теперь слушать его было приятно. Вероятно, это как-то подействовало на стража порядка, потому что он вдруг вылез из стеклянного аквариума дежурки и подошел к моей конторке.

– Ты, никак, все эти книжки прочитала, – сказал он с кривой усмешкой. – Может, перескажешь мне одну на ушко?

Лицо у него было опухшее, с глазами в красных прожилках. Сразу видно, что выпить он любит. А теперь вот со скуки начал клеиться ко мне.

– Книги существуют для того, чтобы читать их самому, – сухо ответила я и зашла за стеллажи, допустив, таким образом, непростительную ошибку Мне бы следовало помнить о своих мучениях с Аськой.

Он конечно же потащился за мной. А я, вдобавок ко всему, повернулась к нему спиной, и это стало моей очередной ошибкой. Он обнял меня сзади, ловко просунув руку под казенную куртку, и принялся больно тискать мою грудь. На шее я чувствовала его горячее дыхание. Изо всех сил я пыталась высвободиться, но безуспешно. Он становился все настойчивей в своих попытках овладеть мной. Однако мне все же удалось вырваться из его рук. Тяжело дыша, мы стояли друг напротив друга. Я приводила в порядок свою одежду, в любую минуту готовая дать деру.

– Ты что такая пугливая? Девица, что ли, или как? – спросил он. – У меня такой член, что любая останется довольной. Или ты любишь с бабами якшаться? Так бы сразу и сказала.

Не произнеся ни слова, я удалилась и, обойдя шкаф с книгами, вернулась на свое место за конторкой. Вслед за мной из-за стеллажей появился он и, не глядя в мою сторону, направился в дежурку.

В одну из суббот мы с Агатой остались в камере одни. У Аферистки было свидание на всю ночь, Маску и Любовницу отпустили домой на выходные, пани Манко лежала в тюремном изоляторе с приступом холецистита. Наверное, ее все-таки отправят на операцию. Сидя в библиотеке, я с тревогой думала о той минуте, когда мне придется остаться с Агатой наедине. Я понимала, что из-за ее падения повториться случившееся уже не могло. Хотя бы потому, что теперь она знала, кто я такая. Когда я появилась в их камере, ей уже было известно, что я убила своего мужа. Но на нее произвело впечатление не убийство – этим здесь никого не удивишь, – а моя профессия литератора.

Учитывая определенную напряженность в наших отношениях, сейчас пребывание в камере с глазу на глаз нам обеим было ни к чему. Вернувшись из библиотеки, я сразу же забралась на свои нары и уткнулась в книжку. Потом пришла она и, вынув тетрадь, погрузилась в подсчеты длинных колонок цифр. Очевидно, проверяла счета, которые вела ее партнерша. Ужин мы ели в полном молчании. Спустя некоторое время я увидела, как она открыла свою тумбочку и протянула мне какой-то снимок. На фотографии был изображен маленький мальчик в синем костюмчике. Он напряженно глядел в объектив фотоаппарата.

– Симпатичный мальчуган, – сказала я.

– Сын, – коротко бросила она, продолжая жевать бутерброд с паштетом.

Агата ни копейки не тратила на себя из заработанных контрабандой денег. Маска ее даже как-то поддела: мол, деньги в чулок складываешь, а ешь только казенный харч, никого никогда ничем не угостишь. Агата в ответ буркнула, что откладывает на черный день. Я еще тогда подумала, что если кто-то копит на черный день, значит, он уже пришел.

Должно быть, невольно на моем лице отразилось неподдельное изумление, потому что она вдруг грустно улыбнулась и сказала:

– Тебя удивляет, что у такой, как я, могут быть дети? Когда-то я выглядела совсем иначе и весила на шестьдесят кило меньше…

Исповедь Агаты