Surface tension (СИ)

А правда… какой она была, когда училась в университете? Как выглядела, как вела себя… Нюша попыталась представить светловолосую Лосинию взволнованной девчонкой, с нетерпением листающей страницы зачетки или торопливо решающей задания за столом в длинной аудитории среди десятков таких же, как она, студентов. Еще, возможно, импульсивную, с подростковой непосредственностью, которая исчезает с годами. Исчезнет и у Нюши, уступив место той броне невозмутимости, которая столь явно чувствовалась в речи и движениях гостьи. А как хотелось бы всю жизнь оставаться молодой!

Лосиния повертела в копытах ложечку. На мгновение Нюше показалось, что в ее взгляде мелькнуло сожаление об ушедшем времени. Возможно, только показалось, но всё же. – Нет, что вы… он не читал лекции, терпеть этого не мог. Одно дело – когда ты рассказываешь вещи, интересующие тебя самого, совсем другое – получить на руки программу курса и быть обязанным ее выполнять. Лосяш ненавидел ограничения. Сейчас, думаю, ничего не изменилось.

Нюша кивнула: это правда. Ничего удивительного, что бывшая студентка знает особенности характера своего преподавателя. Совершенно обычное дело, никаких намеков на более близкие отношения между ними. Да и с чего вообще она взяла, что Лосяша и Лосинию связывало что-то большее, чем профессиональные отношения в области науки? С теми, с кем у тебя личные связи, ты продолжаешь общаться даже на расстоянии. Лосиния же свалилась как снег на голову, и он о ней ни разу не упоминал.

- Подожди, так ты не была его студенткой? – между делом поинтересовалась Совунья, роясь в шкафчиках на стене. Когда она наконец вынырнула на свет, Нюша заметила у нее в крыльях небольшую пузатую бутылочку. – Вишневая настойка! – торжественно объявила сова, перехватив заинтересованный Нюшин взгляд. – Давай-ка за встречу, милая, и за удачное завершение твоего задания. А тебе, Нюшенька, компот, тебе еще рано.

Лосиния растерянно моргнула. – Мне чуть-чуть. Я не говорила, что была его студенткой, - он был моим руководителем в аспирантуре. Благодарю, - она приняла из крыльев Совуньи стопку, полную темно-бордовой жидкости. - Я только поступила, почти ничего не умела, но мне всё было интересно. И Лосяшу пришлось меня учить. Как собирать данные, обсчитывать их, строить графики… самые азы, в общем-то. Иногда мы целыми ночами работали, а утром шли по домам, и коллеги на нас смотрели как на сумасшедших, - она хихикнула, прикрыв рот копытом.

- О-о, узнаваемо, - Совунья рассмеялась и одним махом опрокинула настойку в клюв. – А на твоей защите он присутствовал или проспал?

Лосиния помолчала. Не глядя на стол, она зачем-то перемешивала настойку ручкой чайной ложки. Наконец, словно собравшись с духом, тихо сказала:

- Он не был на моей защите.

Нюша напряглась. Она не разбиралась в тонкостях научной бюрократии, но по тону, каким это было сказано, сумела догадаться, что подобный факт – нечто необычное и… обидное, что ли. Болезненная рана. Лосиния сделала из стопки небольшой глоток. Продолжать она не торопилась, и что-то подсказывало Нюше, что, если пытаться более настойчиво ее разговорить, отношения Лосяша и Лосинии так и останутся тайной за семью печатями. Хрюшка на всякий случай навострила уши.

- Почему так? – у Совуньи, видимо, стратегия была другая. Или просто скука и тоска по собственной ушедшей в прошлое бурной личной жизни заставляли ее с азартом охотника бросаться на чужие истории. И, какими бы бестактными ни казались Нюше подобные мысли, она всё же думала, что второе предположение вернее. В жизни Совуньи и впрямь ощущался недостаток приключений. Однако Лосиния, кажется, не была настроена удовлетворять ее интерес.

- Он уехал, - коротко ответила она и поднялась из-за стола. – В моей диссертации записан другой руководитель. Прошу меня извинить, я хочу выйти на воздух.

За Лосинией закрылась дверь. Совунья, уставившись ей вслед, машинально протирала полотенцем бутылку с настойкой – просто чтобы чем-то занять крылья. Нюша хорошо знала этот взгляд: неудовлетворенное любопытство – страшная штука. Но сейчас ей самой это было только на руку. Совунья умеет добывать информацию. Иногда она действует вместе с Карычем, тоже тот еще старый интриган. Так или иначе, но им удастся выведать подробности этой истории. И уж разумеется, Нюша в нужный момент окажется рядом, чтобы послушать. Непохоже это на Лосяша, кого-то учить и потом бросить на полпути.

- Я правильно понимаю, что смена руководителя – это странно? – уточнила Нюша, придвигая к себе уже остывший чай. Совунья кивнула.

- Более чем. Что-то здесь… нет, не нечисто. Необычно. Как ты думаешь, могла между ними быть любовная история? Помнишь, я как-то рассказывала тебе, давным-давно у меня был очень близкий друг. И всё было прекрасно, пока однажды он не обидел меня. Я ждала извинений, а он…

… а он оказался негодяем. Нюша знала эту историю. Конечно, она сочувствовала сове, но аналогия была в корне неверной. Нюша для верности помотала головой. – Нет! У Лосяша с ней? Ерунда.