Surface tension (СИ)

Проснулась она, однако, как обычно – в половине девятого. Дождь лил и лил, даже не думая прекращаться. Тропинка у крыльца превратилась в ручей, сырой блеск клумб в мутных струях тоже не добавлял радости. Хрюшка решительно влезла в резиновые сапоги, набросила дождевик и вышла из дома. Совунья, Крош и Ёжик обычно в это время уже не спят. Однако игры на свежем воздухе погода отменила одним решительным жестом, так что закадычные друзья наверняка сидят дома. Сова тоже без особой надобности в дождь не высовывается – разве что днем пойдет к Карычу жаловаться на радикулит. Есть ещё Копатыч, но этот грядки свои небось от дождя закрывает. Что он там сажает в мае, капусту? Вероятность встретить по дороге кого-то из обитателей долины была минимальна.

Нюша решительно дернула пятачком, убеждая уже саму себя, что обратной дороги нет, и бодро засеменила к дому Лосяша. Просто возможность хотя бы недолго побыть вдвоем.

Она потопала на крыльце, стряхивая с сапог налипшую грязь, постучалась чисто из вежливости и решительно вошла. – Лосяш! А я иду мимо, дай, думаю, сверну к тебе. Ливень-то какой! – затараторила хрюшка с преувеличенной живостью, сбрасывая сапоги и вешая плащ на крючок у двери. Если она не будет непрерывно болтать, смущение окончательно поглотит ее, - это Нюша понимала каким-то шестым чувством. Только она и Лосяш… и больше никого. «Ты ведь уже забыл свою бывшую аспирантку, правда?»

Лось сидел за компьютером. Ритмичные щелчки копытом по клавиатуре свидетельствовали о том, что он снова играет в «Кто первый?». Нюше нравилась эта игра: Крош там был такой яркий, такой… летний. Летом, как известно, все проблемы отступают до сентября. Хрюшка подошла ближе, заглянула Лосяшу через плечо. На экране – и уже, по всей видимости, давно – мигала красная надпись «Игра окончена». А он… щелкал копытом по пробелу с интервалом, необходимым для преодоления барьеров. Нюша охнула и зажала копытцами рот.

Нет, так дело не пойдет. Она решительно тряхнула косичкой. – Лосяш! Только второго лунатика нам тут не хватало, - хрюшка изловчилась и пнула копытцем рычаг вращающейся табуретки, разворачивая ученого лицом к себе. – Ты как? Я могу помочь? Спеть, может… – вроде у Кар-Карыча действовало.

- Нет, петь не надо, - машинально ответил Лосяш, неловким движением сбрасывая на пол полупустую кружку. Остатки кофе бурой лужей расползлись по половику. Опять кофе. Нюша вздохнула. – А, это ты… – похоже, принцессу долины он заметил только сейчас. – Добрый… вечер?

- Утро, - поправила Нюша, сдувая со лба прядь волос. – Ты что, всю ночь тут морзянку выстукивал?

- Не знаю… нет, кажется. Я не следил за временем, - Лосяш чуть наклонился вперед. Нюша уже ставшим привычным движением провела копытцем по его рогам. – Нюша, скажи мне, как я мог так глупо ошибиться?

- Да ладно тебе… с кем не бывает. Лосяш, это же такие пустяки. Нужно больше отдыхать, делать перерывы… так ты себя совсем загоняешь. Хотя бы обзаведись помощником!

Он удивленно приподнял брови. Нюша окончательно расхрабрилась. – Предлагаю… себя!

Ученый встал с табуретки – Нюше пришлось убрать копытце с его рогов – и подошел к плите. Чиркнул спичкой, поджигая газ, поставил на конфорку чайник. – Не говорите ерунды, самоотверженная моя, - не оборачиваясь, усмехнулся он. Возвращались привычные интонации его голоса. Нюша едва не вздрогнула – так ясно встала перед ней картина из ее тревожного сна. Ощущение бесполезности собственных попыток расплести хитрые узлы кольчуги, затронуть сквозь змеящиеся витки его душу. – Помощники приходят и уходят, едва успеваешь к ним привыкнуть, а наука остается – и ее нужно двигать вперед.

Нюша прерывисто вздохнула. Сердце колотилось как сумасшедшее. – Но я не уйду! Если ты захочешь, чтобы я помогала тебе, я всегда буду рядом.

- Нюша, оставим эту тему. Чаю?

Она кивнула. – Да, пожалуй.

Сахар в чай он положить забыл. Спасибо хоть не посолил, мысленно успокоила себя Нюша, принимая из копыт ученого стакан в массивном металлическом подстаканнике. Лосяш поднял с пола упавшую кружку, потряс ее кверху дном (видимо, это заменяло мытье) и плеснул туда кипятка.

- Расскажи что-нибудь, - попросила Нюша: нужно было чем-то его отвлечь. Пока не вернулась бессильная опустошенность, за ночь отгородившая лося от остального мира. Он выглядел разбитым и больным, под глазами залегли тени, но уж пусть лучше так, чем этот пустой взгляд в никуда.

- Что тебе рассказать? Я не знаю историй про принцесс.

- Про принцесс я и сама себе расскажу, - фыркнула Нюша. – Что-нибудь научное. Ты же много всего знаешь.