Сущность

– Но он говорит мне одно, а я вижу собственными глазами совершенно другое.

– Лучше всего, – повторила миссис Гринспан, – довериться доктору. Он знает, что делать.

Карлотта вернулась в дом под жужжание насекомых. То были не одинокие звуки сверчков за Ту-Риверс. Скорее злые, демонические. Больше похоже на Санта-Ану. Воспоминание о той жаркой, пропотевшей квартире и Франклине последовало за Карлоттой внутрь, и она не могла от него избавиться.

К середине января стало ясно, что фигура Карлотты округлилась. Шнайдерман предположил, что это задержка воды. Он диагностировал это как вторичный истерический симптом, и поэтому несущественный. Тем не менее это могло быть реакцией на лекарства. Доктор взял образец крови, но не обнаружил никаких признаков физической патологии.

И все же Карлотта страдала от резких перепадов настроения. Даже в кабинете она огрызалась на Шнайдермана, а потом извинялась. Она принимала ванну по два, три раза в день. Вода избавляла ее от ужасного чувства тяжести, тянувшего ее вниз.

– Что случилось, мама?

– Ничего, Джули. Ничего.

– Ты такая бледная.

– Мама просто устала. Она пойдет приляжет. А ты иди поиграй с Билли.

Джули смотрела, как ее мать ложится на диван, плотнее кутаясь в свитер. Вид настолько слабой Карлотты напугал Джули.

– Иди, куколка, – отстраненно пробормотала Карлотта. – Мама просто устала.

Карлотта и правда чувствовала невероятную усталость. Из нее высасывали все силы. Что-то внутри нее забирало силу из костей, превращая их в воздух. Она попыталась встать, приготовить ужин, бороться с этим, но тело откинулось назад, истощенное.

– О боже, – выдохнула она.

Снова попыталась подняться, держась за стену. Затем комната начала вращаться. Быстрее и быстрее. Джули, стоявшая в дверях, увидела, как Карлотта упала, издавая странные звуки.

Джули выбежала на улицу. Она увидела, как Билли толкает газонокосилку, весь потный в разгаре дня.

– Билли, – сказала Джули, – маме плохо.

Билли выключил косилку. Внезапно солнечный свет вокруг дома приобрел тошнотворный оттенок.

– В каком смысле? – спросил парень. – Она попросила меня позвать?

– Ее тошнит.

Билли зашел в дом. Он нашел Карлотту в ванной, где ее рвало в белую раковину.

– Что такое, мам? – спросил он.

Но она не смогла ответить. Она лишь склонилась сильнее.

– Вызвать врача?

Карлотта покачала головой. Сильный рывок сотряс ее тело, и она снова наклонилась вперед. Билли отвернулся, не зная, что делать.

– Хорошо… все хорошо, – пробормотала она.

Карлотта умыла лицо, смыла все с раковины и прополоскала рот. Ее лицо было бледным, холодным и болезненным, ноздри раздувались.

– Тебе бы лучше прилечь, – сказал Билли.

Но Карлотта стояла в ужасе, наблюдая за своим лицом в зеркале.

– Что случилось, мам? – нервно спросил Билли. – Ты не хочешь прилечь?

Билли и Джули смотрели, как Карлотта трогает свое лицо, вглядываясь в зеркало. Время от времени она тихо повторяла: «Нет… нет… нет…» Затем на дом опустилась оглушительная тишина.

Шнайдерман удивленно откинулся на спинку кресла.

– Вы уверены? – спросил он.

– Абсолютно. Я узнаю симптомы.

– Вы говорили Джерри?

– Нет. А зачем?

– Ну. Очевидно, рано или поздно он узнает.

– Это ребенок не Джерри.

Шнайдерман внимательно наблюдал за ее взглядом. Он считывал невербальные знаки, выражение лица, жесты.

– Почему вы так уверены?

– Он не может иметь детей. Из-за болезни. Малярия. Когда служил в армии. Ему трудно об этом говорить.

– Может, он ошибся.

– Доктор Шнайдерман, если бы Джерри мог зачать ребенка, я бы уже давно была беременна.

– А вы еще с кем-то…

– Я не сплю с кем попало, доктор Шнайдерман. Никогда.

– Тогда что вы пытаетесь сказать, Карлотта?

– Разве не очевидно?

– Нет. Скажите.

– Я ношу его ребенка.

– Кого?

– Не глупите.

Шнайдерман видел, как вся его конструкция, на которую ушло три месяца усердного труда, рушится, словно карточный домик. Под этой маской лечения Карлотта таила самые серьезные сомнения в реальности происходящего. Теперь, прикрываясь истерической беременностью, она пыталась усилить симптомы. Гэри инстинктивно скрывал свое смятение и был уверен, что Карлотта так и не поняла, что у него на уме.

– Почему вы думаете, что это его ребенок, Карлотта?

– Может, это просто сказки, но…

– Что просто сказки?

– Боб Гарретт мне рассказывал. В Неваде. Есть такая легенда, что женщина не может забеременеть, пока она… не получит оргазм. Это знак.

От этой неожиданной новости Шнайдерману стало еще хуже.

– Значит, у вас был оргазм?

– Да, – тихо ответила Карлотта.

– С?..

– Да.

– Когда?

– Вскоре после отъезда Джерри. Тогда был первый раз.

– Первый раз?

Карлотта кивнула, покраснев.

– Теперь это происходит постоянно. Я боялась вам говорить.

– Почему вы боялись?

– Потому что это… отвратительно, то чувство, что дает мне он. Я… я стараюсь сопротивляться, но… не получается.