Сущность Альфы (СИ)

Таким был Дейдара, когда-то, до того, как он, Наруто, совершил непоправимую ошибку. Нет, не ошибку – преступление, грех, и то, что сейчас брат смотрел на него так, с надеждой, доверием, вызывало в душе рой каких-то щемящих эмоций, а ещё почему-то жгло глаза – наверное, свет все-таки был слишком ярким. Таким был Гаара, хотя и его другу пришлось очень нелегко, но аловолосый упрямо находил время, чтобы долбить его своими наставлениями, будто ему было мало Джирайи и Яхико, пять лет жизни которых были привязаны к нему и к его, так сказать, проблеме. Да, если бы Собаку не настоял, он бы в Японию не вернулся, ни за что и ни под каким предлогом, не вернулся и не встретил бы Саске.

Только боги знают, как долго он боролся с всепоглощающим чувством, отвергая которое, альфа страдал тяжелейшими приступами, проще говоря, не в силах был удержать свою сущность, которая противилась тому, что он закрывал свое сердце перед этим мальчишкой. Его сущность умела только брать, разделять и властвовать, даже над его собственным телом и сознанием, но к этому подростку, юному омежке, она испытывала странное влечение, за игнорирование которого строго наказывала своего носителя. Чем не доказательство того, что Саске именно тот, один-единственный и предназначенный только ему? Но он все равно противился до последнего, пока желание быть рядом, защищать, отгородить от всего плохого, поддерживать, целовать, обнимать и любить не заполонило его всего, затмив память прошлого, в котором было много ошибок. Наруто прекрасно помнил тот момент, когда на его омегу пришли заявлять свое право какие-то молокососы. Разве достойны эти сопляки такого уникального омегу, как Учиха Саске? Абсурд! Он тоже недостоин, ни капельки, но, по крайней мере, он ценит то, что сейчас Саске только его. Победить, так сказать, конкурентов было не сложно, сложнее было удержать сущность, которая жаждала переломать мелюзге все кости и растерзать их собственные сущности, но тогда он смог сдержаться, потому что рядом был не только Саске, а ещё и Дейдара, но после необузданной силе все же пришлось дать волю.

Ладно, воспоминания, анализ прошлого и настоящего – это, конечно же, хорошо, но сейчас он должен сконцентрироваться на том, чтобы приоткрыть врата. А Итачи все никак не выходил из какого-то анабиозного состояния, поэтому Наруто и не мог сейчас снова отойти подальше и оставить Дея одного. Как ему казалось, альфа ушел в себя и что-то старательно там ищет, поскольку поток энергетики не прекратился, но биополе стало тихой гладью – ни виточка, ни волны – а сам брюнет едва заметно дышал, прикрыв глаза и застыв, не двигаясь. Может быть, кто-то бы сказал, что это невозможно, что можно чувствовать связь со своей сущностью, взывать к ней, контролировать её или же поддаться ей, но никак не общаться с тем, что, по сути, является сгустком энергетики, от которого по каналам эта самая энергетика циркулирует по телу и питает биополе, но так сказал бы кто-то, но не Наруто. В принципе, от Древнего меньшего он и не ожидал и даже в какой-то мере завидовал ему, точнее, его способности контролировать такую огромную силу. Наверное, если бы ему задали вопрос: кто сильнее – Древний или он, - Наруто не знал бы что ответить, потому что каждый из них был силен, по-своему, а проверять это на деле альфа не собирался.

Изменения в Итачи зацепили и его, Намикадзе даже поморщился недовольно, поскольку пришлось спешно выставлять щиты, чтобы его не задела энергетика альфы. Раньше он никогда не видел, как освобождается сущность Древнего, и, на что это похоже, не представлял, только по рассказам знал, что биополе стает зримым, а сущность, покидая тело, но не обрывая связь с ним, обретает определенные очертания, что дает своему носителю огромную силу, но, похоже, и сейчас ему это не узреть. Биополе Итачи постепенно становилось зримым, при этом выплескивая много энергетики, нити которой не рассеивались, а, наоборот, уплотнялись, присоединялись к той, что вела к куполу, и пытались воссоздать то, что было уже утрачено, то есть биополе омеги. Учихи могли выпивать энергетику, а отдавать – это была прерогатива Сенджу, поэтому Наруто даже удивленно приподнял бровь, замечая, как нить за нитью восстанавливается биополе его брата и так же, нить за нитью, снова рушится – все-таки было уже поздно, пусть Итачи и пытался.