Сущность Альфы (СИ)

Внутренний мир Дейдары был прекрасным – светлым, чистым, сотканным из эмоций и чувств, в нем, высоко в лазурном небе, парили огромные, снежно-белые птицы, гордо расправив свои крылья и сливаясь в чарующем песнопении. Осколки, в которых все ещё чувствовалась сила Древнего, тянулись друг к другу, извиваясь тонкими нитями, сплетались ими, а энергетика альфы залечивала швы, делая внутренний мир омеги целостным, полным, ярким и безызъянным.

Когда последний осколок стал единым целым с сердцем сущности, его энергетика хлынула внутрь пока ещё пустой сферы, наполняя её силой. Наруто покачнулся, чувствуя, что требуется больше, намного больше, но даже не помыслил о том, чтобы разорвать связь, которая возрождала жизнь.

Это был отчаянный шаг, отчаянный миг, миг на грани возможностей, именно тот миг, которого, похоже, и ждала его сущность. Нет, она не вырывалась, не пыталась разрушить врата внутренних барьеров, даже не скалилась и не рычала, просто наблюдала, выжидала, выгибалась, и так чувствуя, что носитель дарует ей свободу. У Наруто не было выбора, но он ему, по сути, и не был нужен, потому что альфа, ещё до того, как переступил порог родильной палаты, уже знал, что без последствий он не сможет слиться со своей сущностью, а без слияния, соответственно, не сможет использовать все возможности своей силы.

- «Сдайся наконец-то, мальчишка! - низко прорычала сущность, предвкушающе урча. – Сдайся и освободи меня, - сущность воспрянула, выпрямилась, обрела хищные очертания, а после, с насмешкой, добавила, - если, конечно же, хочешь спасти своего брата»

Естественно, сущность не может говорить, это всего лишь его слабость, неуверенность в себе, нехватка контроля, его личная недостойность и отречение от своей судьбы, от той доли, которую он так и не смог принять, но голос был отчетливым, для него, пусть и миражным, иллюзорным, всего лишь плодом его воображения, но Наруто не мог не согласиться с тем, что услышал, не мог больше удержать тот поток кипящей лавы, который распирал его изнутри. И врата рухнули, рассыпались в прах, обнажили чистую силу, которая возвысилась над ним, расправив огромные крылья, в жаре которых утонула его маленькая, человеческая фигурка. Все полыхало, горело, бушевало, источало силу, взывало к сущности омеги, который просто обязан был жить, потому что внутри него мягко пульсировало два сердечка – обычное человеческое и восстановленное энергетическое.

Огненные крылья больше не пугали, плавящаяся кожа больше не раздирала его тело болью, сил больше не было. Только последний рывок. Последний, но такой важный. Важный потому, что он услышал глубокий вздох, а после увидел слегка затуманенный, но живой, с глубинными искорками силы взгляд таких родных, по-братски любимых глаз. Для него не было темноты. Только огонь. Огонь, в пламя которого Наруто шагнул без сожаления и сопротивления, позволяя энергетическим языкам силы глодать его слабое, человеческое, постепенно разрушающееся тело.

Саске затаился в уголке, все ещё не веря в то, что ему удалось пробраться в коридор, из которого все двери вели в родильные палаты, правда, именно сейчас была занята только одна, но и этого было достаточно, чтобы сердце молодого омеги тревожно билось о ребра, будто предчувствуя что-то неладное. Казалось, ему не о чем волноваться, ведь рядом с Дейдарой был Итачи, Наруто и опытный врач в лице Цунаде Сенджу, но омежьи инстинкты отчаянно твердили о том, что он должен быть здесь, причем быть тихой, неприметной, просто наблюдающей мышкой, в то время как двое сильных альф молчаливо буравили друг друга тяжелыми взглядами.

Вообще-то это было странным, то, что его родители и Кушина-сан остались в общей, пусть и удобной зале для ожидания, а Минато-сама и Гаара-сама (как же непривычно было думать о молодом альфе, как о главе клана) сейчас, как два стража, стояли возле двери в родильную палату, из-за которой не то что не доносилось ни звука, даже не ощущалось никакого ментального всплеска, хотя, как понимал подросток, роды должны сопровождаться сильными энергетическими колебаниями. Возможно, все дело было в том, что это были не совсем роды, а срочная операция, но все равно это не объясняло тот факт, что он даже брата не чувствовал. У подростка складывалось такое впечатление, что родильная палата – это своего рода купол, в котором все замкнуто, закольцовано и законсервировано, хотя он даже предположить не мог, что способно скрыть ментальную силу, тем более Древнего. Что-то было не так. Во всем не так. До крика души и метания сущности не так, о чем ещё раз свидетельствовало поведение альф.