Сустейн

— У нас только одно место. Решайте, кто поедет, — произнес один из медиков.

Брэйден повернулся ко мне, но я махнула ему.

— Поезжай ты, — попросила я.

На его лице мелькнуло смущение.

— Что?

— Иди! Я серьезно.

Врач забрался в машину и собрался закрывать дверь.

— Парень, решай уже, — крикнул он.

— Иди! — снова сказала я.

Брэйден покачал головой, но залез в машину. За ним с такой силой захлопнулась дверь, что я отскочила. Когда скорая отъехала, мое сердце будто разбилось.

В настоящее меня вернул голос Люка. Прижимая плечом телефон к уху, он говорил:

— Очень большая кровопотеря. Она бледная. Эм… пульс вроде нормальный, но мне трудно его прощупать. — Он помолчал. — Да, дышит. — Взглянул на меня. — Бри, скорая едет. Можешь сообщить им информацию? — Он протянул мне телефон, но у меня перед глазами все еще стояло его тело, а не мамино. — Бри!

Нет. Это моя мама. В кровати лежит мама, не Люк. Это не он. Я схватила телефон, отгоняя страшные воспоминания.

— Да.

Оператор задавал вопросы, я по возможности отвечала, а Люк не спускал с меня глаз. Он вернулся к маме, проверяя ее пульс, но ни на секунду не отводил от меня взгляда. Он понимал, что со мной что-то не так, но рассказать я не могла. Стыд навис надо мной темным облаком, и я отвернулась, сжимая телефон и сосредотачиваясь на вопросах.

Помочь маме. Сейчас это самое главное. Помочь ей, как я не смогла помочь Люку.

— Бри! Бри! — Люк помахал передо мной пальцами.

— Что?

Он указал на коридор.

— Принеси полотенца. А я выйду на улицу, чтобы скорая не промахнулась с домом...

Схватив за руку, я остановила его.

— Нет. — Я не могла здесь находиться. — Я пойду. А ты останься с ней. Нужно позвонить Брэйдену.

— Ладно. Хорошо. — Люк торопливо кивнул. — Все нормально. Иди.

Принеся полотенца, я поспешила на улицу. Снаружи стояла пугающая тишина. Полночь окутывала дворы, и единственный фонарь освещал дорогу. Я включила уличное освещение и набрала номер Брэйдена, пока шла к концу квартала.

Ответила девушка, но через секунду послышался мужской голос.

— Брэйден!

— Че? — он говорил невнятно.

— Ты пьян? — спросила я.

— Че это?

— Девушка тоже пьяна? Что случилось с Келли?

— Да брось. Не начинай.

— Где ты? — Телефон выскальзывал из взмокших от пота рук. — Ты в баре?

— Что? Нет. Я уехал час назад. Где...

— У мамы.

Он запнулся. В трубке послышалось какое-то шуршание, и голос брата стал четче.

— Что?

— У мамы. Мы навестили ее, и она вся в крови. Она без со...

— Что?!

— Люк позвонил в девять-один-один. К нам уже едут.

— Черт! Скоро буду.

Из-за угла показались красные и белые огни, они становились все ярче, пока машина скорой помощи не замедлила хода и не свернула на нашу улицу. Я крепче сжала телефон и поспешила обратно.

— Не надо. Они здесь. Поезжай в больницу. Если вы оба пьяны, вызовите такси.

— Бри, я...

Я отключилась и замахала руками.

— Сюда! Сюда!

А дальше все завертелось. Скорая подъехала к дому, мы обменялись парой фраз медиками. Одна тут же отправилась в комнату мамы, чтобы оценить ее состояние. Через несколько секунд по рации попросила привезти каталку, и все поспешили в дом. Молодой мужчина с чемоданом и планшетом шел последним.

Оставшись на улице, я наклонилась и уперла руки в колени. Сделала вдох. Просто дышать.

— Эй. — Я подняла взгляд и увидела Люка.

Мимо нас провезли пристегнутую к каталке маму. Когда ее погрузили в машину, один из медиков спросил:

— С нами кто-нибудь поедет?

— Отправляйтесь. Мы поедем следом, — отмахнулся Люк. А потом повернулся ко мне и спросил: — Ты готова?

Я провела ладонью по лицу и кивнула.

— Эм, да.

Я взглянула на входную дверь.

— Я уже закрыл, — бросил Люк. С ключами в руках он указал на мою машину. — Я поведу. Ты сейчас слишком рассеянная. Брэйдену звонила?

Люк сел за руль. А я залезла на пассажирское сидение.

— Мы встретимся в больнице.

— Он трезвый?

Я пожала плечами. Меня это не беспокоило.

— Доберется. Брэйден всегда справлялся.

«Не то, что ты» — внутренне усмехнулась я, вспоминая слова брата.

Это моя мама, а не Люк.

Это не моя вина.

Я стиснула зубы и попыталась раз и навсегда отбросить воспоминания. Мне следовало находиться рядом с мамой, а не стоять, парализованной страхом. «Это не моя вина» — снова напомнила себе.

— Бри? Ты в порядке?

— Что?

— Ты странно себя ведешь. На тебе лица нет. Что происходит?

Его взгляд выражал только обеспокоенность, ни капли осуждения. Грудь пронзила боль. Из всех людей только он имел право осуждать меня. Горло сдавили рыдания и, сглотнув, я кивнула.

— Все нормально. Просто...

Сказать ему? Пришло ли время?

— Это твоя мама. Я понимаю. — Люк криво усмехнулся, уличные фонари осветили его лицо.

Ага. Моя мама.