Суть Руми

* Хусам Челеби – любимый ученик и личный писец Руми, возглавивший после его смерти суфийский Орден Мевлевия. – Прим. перев. на русск. яз.

** Мансур ал-Халладж – суфий, мистик, мученик, казнённый в 922 году, в Багдаде за высказывание "Ана л-Хакк" или "Я есть Истина", интерпретированное ортодоксией, как ересь "Я – есть Бог". Невыразимое внутреннее величие человеческой души, описаное здесь, возникло, по мнению Руми, до сотворения мира и является семенем, из которого он вырос. – Прим. перев. на англ. яз.

*** Вся поэзия Руми выросла из его конкретной работы внутри суфийской общины. В данной поэме описано, как группа суфиев провела всенощную и встретила рассвет, как метафору состояния просветления, которого им удалось достичь. Состояния восторга, дружбы и "истины, высказанной Халладжем." – Прим. перев. на англ. яз.

Меснави (1, 1803 - 1813)

ВИДЕНЬЯ ДАКУКИ

Хусам*, вот рассказ о виденьях Дакуки**.

Как каждый из нас, он душевные муки

Изведал с лихвою в сём мире греховном,

Меж тьмою и светом, в смятенье духовном.

Не зная дороги, он брёл за луною,

Потеряный в Боге, порою ночною.

Когда же от скуки ему: "Почему ты

По камням, Дакуки, ступаешь разутый?"

Вопрос задавали, он недоумённо

- "Что?" спросит, бывало, глядя отрешённо ...

* * *

Любовного моря громадные волны

Утопят любого, бурлением полны.

Бредёт не по суше в любви утонувший,

Не зная, грядущий то день иль минувший,

Не зная путей - ни "коротких", ни "длинных",

Не слыша вестей на просторах пустынных!

Но тело утопшей души без мучений

Не в силах противиться силе влечений!

Свободен святой лишь от тяги любовной,

Блюдя превосходный порядок духовный!

* * *

Вот, что рассказал мне Дакуки: "Однажды,

Один, в тишине, почерневший от жажды,

Брёл тупо, по кругу, ища отраженья

Сияния Друга. Ведь солнца свеченье

Заметно и в искре простой без обмана,

Как в капле заметна вся ширь океана ...

Но вдруг задрожал и издал восклицанье,

Возникло в ночи предо мною мерцанье –

Явились семь ярких источников света***,

Повиснув на небе, как будто кометы!

Вздымался огонь их, как ангелов крылья,

Невольно ладонями очи закрыл я!

Я был потрясён! И моё потрясенье

Не знало имён! Волны ошеломленья

О голову бедную бились с размаха,

Под музыку веры, надежды и страха!

* * *

Ещё поразило – светильники эти,

Казалось, светили лишь мне в целом свете!

Там в темень повылезли разные люди,

Нет племени – было оно или будет,

Которое б там со свечой не бродило,

По гиблым местам, не заметив светила!

Слепцы не видали небесного света,

Ругаясь друг с другом словами Завета!

В потёмках, где слепит ближайший огарок,

Вой слышан везде: "Только мой свет и ярок!"

* * *

Вдруг, как паутиною стянуты туго,

Собрались в средину небесного круга,

И слились в один все светильники дружно ...

Но снова, подавшись из центра наружу,

Они разговаривать стали огнями ...

Не знаю, как выразить это словами!

Не раз открывало внезапно прозренье

Пронзительно-точные людям виденья,

Дававшие в краткие эти мгновенья