Суть Руми

Инсайт, заменяющий годы ученья!

* * *

Огни опускались всё ниже и ниже,

И ноги помчались к ним сами, но ближе,

Как я ни бежал, к ним не стал ни на йоту,

И пал, провалившись в тупую дремоту.

Потом, полежав там какое-то время,

Очнулся и к свету пополз на коленях,

Но вдруг обнаружил, что ноги, и руки,

И тело исчезли – летает Дакуки!

И тут же заметил, как по небосклону

Бьют тихие молнии сине-зелёны,

И так разгорается чёрное небо,

Как внутренность печи для выпечки хлеба!

Огни превратились в семь ангелов света,

Потом в семь людей, по-пастушьи одетых,

Потом в семь деревьев с большими ветвями,

Покрытыми густо листвой и плодами,

Я видел, как крепли древесные корни

И в почву ползли глубоко и упорно,

А кроны поднялись до подступов рая,

Шумливо зелёной листвою играя!

Плоды же их спелые трескались сбоку,

И брызгали искрами алого соку!

* * *

Тут стало так жарко, как после восхода,

И сбитая с толку толпища народа

Рванулась в пустыню, на поиски тени!

Дрались беспричинно, любых преступлений

Ничуть не гнушаясь! Деревьев волшебных

Как будто чураясь, не видя целебных

Плодов их и тени! Блуждали людишки,

Ползли на коленях и, будто детишки,

Забавные зонтики все мастерили

Из сущего мусора - книжек да пыли!

Всё шло у них в дело – пергамент, бумаги,

Работа кипела! Увы, бедолаги

Не видели – мощных деревьев тенистых,

И яблок их сочных, огромных, душистых!

Подобно евреям - в пустыне, без пищи,

Страдают поныне, попрежнему нищи,

Хотя, каждый день опускается с неба -

Хватай, коль не лень, - изобилие хлеба!

Но если б один крикнул: 'Солнце, глядите!'

Вой ста дурачин: 'Замолчи, очернитель!'

Его б заглушил и сочли бы смутьяном,

Душевнобольным, или попросту пьяным!

* * *

Но что за виденье случилось со мною?

Зрю сон? Наважденье? Ослеплен луною?

Мой разум не верил в такие виденья,

Хоть тело укрылось доверчиво тенью!

И чтобы сомнений разрушить устои,

Я без промедлений сорвал налитое,

Огромное яблоко с ближнего древа,

И верой наполнил ладонь, рот и чрево!

Уверовал я! Но, попрежнему видя

Народ, что так рьяно других ненавидя,

Наказан – гонимы и дети, и внуки,

Испытывал к ним сострадания муки!

* * *

Затем, семь деревьев слились воедино,

Их мощные ветви сплелись неделимо!

Опять разделились на семь, во мгновенье,

Запутав совсем меня странным явленьем!

Во всякое время – раздельны, едины,

Одно или семеро? Невыразимо!

Деревья молились, упав на колени!

До праха склонились, а ветр с песнопеньем

Присоединился к деревьям тоскливо ...

А я поразился, как благочестиво

Деревья сгибались - без талий, коленей!

И как не ломались, склоняясь в моленье!

* * *