Суть времени. Том 4

И, наконец, в мире не социальном, а в мире индивидуума, отдельного человека (а весь мир состоит из мира внешнего — физического, биологического и прочего, мира социального как особой социальной реальности человека и мира внутреннего, собственно человеческого, который исследовали Фрейд, Юнг, Адлер, Фромм и другие) то же самое — это Танатос. Фрейд очень долго хотел вывести каждую черту человеческого поведения, все его поступки и мотивы из единого, всё исчерпывающего принципа — Эроса. Но затем в работе «По ту сторону принципа удовольствия» он отказался от этого. Одни говорят, что под влиянием нашей соотечественницы Сабины Шпильрейн, которая была в близких отношениях с Юнгом, а также убеждала Фрейда пересмотреть его модели. Другие говорят, что под влиянием нарождающегося фашизма. Не знаю под влиянием чего, но в итоге Фрейд от своего монизма Эроса отказался.

Так вот эта триада — темная энергия и темная материя в физическом мире; превращенные формы в мире социальном; Танатос, который Фрейд вынужден был добавить к Эросу в мире внутреннем, человеческом, — составляют триединство. Оно говорит о каком-то метафизическом начале, более глу-142

боком, враждебном человеку и тотальном, нежели все, что вытекает из классических теорий зла. Не мобилизация ли этого начала привела к тому, что у нас все так сильно обрушилось и так безжалостно были оборваны наши связи с эгрегором? Об этом давайте поговорим в следующем выпуске.

Выпуск № 35. 4 октября 2011 года

Когда мне говорят, что рассуждения о темной материи и темной энергии слишком сильно оторваны от социальной теории, и уж тем более от психологии или антропологии, и что для того, чтобы этот разрыв преодолеть, я должен детальнее рассказать о том, что такое темная энергия и темная материя, я заверяю тех, кто справедливо мне на это указывает, что все это будет сделано. Обязательно будет сделано. Мы обязательно разберемся в следующем цикле новой передачи со всем, что связано с этими понятиями. Мы постараемся разобраться с этим максимально детально, если кого-то интересует детальность, и со всеми возможными ссылками, с возможностью тех, кто это все слушает и смотрит, самостоятельно в эту тему залезть и еще чего-нибудь начитаться. Все это будет обязательно сделано.

Просто начать это делать сейчас — значит уйти в абстракцию. Совсем уйти в нее, отказавшись от того главного, что все-таки являет собой нерв наших занятий, то есть от политики.

Другая крайность — это начать заниматься только текущими вопросами, погрузиться в них целиком, пытаться так или иначе ответить себе на вопрос, в чем смысл тех или иных событий, кто там что опять сооружает… Время от времени, когда речь идет об очень крупных событиях текущей политики, я это делаю в спецвыпусках. Но согласитесь, что делать это все время — значит уже совсем оставить всех на голодном теоретическом пайке.

Политическая злоба дня — это один круг, а теория — другой круг. И в этом цикле передач обязательно должно присутствовать что-то, что объединяет два эти круга. Это пересечение, как говорят в теории множеств (рис. 3).

Это пересечение множеств М₁ и М₂ (из которых М₁ — это множество теоретических построений, а М₂ — это множество практической политики) обязательно должно быть. Что-то здесь, в этих множествах, должно находиться в центре. И начиная каждую из передач, мы должны эту точку нащупать еще и еще раз. Мы должны надавить на нее, как на больной нерв современности, и после этого можно дальше двигаться в теоретическую сторону, не опасаясь оказаться в той самой «башне из слоновой кости», которая, как никогда мало имеет отношения к тому, что нам всем нужно.

Где же эта точка? В очередной раз ее нащупывая перед тем, как начать эту передачу, я сам для себя вдруг остро осознал, что она определяется словом ТУПИК. Все, что мы обсуждаем в теоретической области или в области практической политики, так или иначе связано с этим простым и неумолимым словом.

Мы находимся в тупике. И рано или поздно наличие этого тупика признают все. Моя задача состоит в том, чтобы ускорить момент, когда все — элита, власть, оппозиция, широкие слои общества, контрэлита, радикальные элементы — всерьез признают и переживут тот факт, что тупик подкрался незаметно.

Точнее, мы 20 лет говорили о том, что курс, которым следует страна, никуда, кроме как в тупик, привести не может. Нам отвечали: «Да ладно, какой там тупик… Оклемаемся. Не такое бывало! Не из таких ситуаций выходили. Вот уже началось вставание с колен…» И так далее.

Тупик смотрит на нас с биржевых сводок.

Тупик смотрит на нас с экранов телевизоров.

Тупик смотрит на нас с экранов кинотеатров.

Тупик смотрит на нас со страниц книг и газет.

Тупик. Тупик. Тупик.

И это становится уже не уделом отдельных высоколобых мыслителей, не наветами каких-нибудь оппозиционеров-клеветников — это начинают понимать все.

Тупик геополитический.

Тупик экономический.

Тупик внутриполитический.

Тупик идеологический.

Тупик исторический.

Тупик метафизический.

Мы в тупике.