Сувенир, или Кукла на цепочке

— Я не знала, что его убьют… — Она опустилась на диван и закрыла лицо руками. Плечи ее дрожали. — Я не знала, что его убьют.

— Ну хорошо, Астрид… — Я отступился, ибо ничего не мог от нее добиться, кроме растущего к себе чувства неприязни. Она, видимо, действительно любила Дюкло, прошел всего один день с момента его гибели, а я тут бережу кровоточащую рану. — Я знаю, что грозит вам, если вы заговорите, но, ради собственного блага, Астрид, подумайте над моими словами! Вы должны думать о своей жизни и больше ни о чем. Жизнь Джорджа уже вся позади.

— Я ничего не могу сделать… ничего не могу сказать, — она все еще сидела, закрыв лицо руками. — Прошу вас, уходите!

Я решил, что тоже не смогу здесь больше ничего сделать и ничего сказать, и поступил так, как просила она — я ушел.

Оставшись лишь в брюках и майке, я заглянул в крошечное зеркальце в маленькой ванной. От грима на лице, руках и шее не осталось и следа, чего я отнюдь не мог сказать о большом белом полотенце, которое уже не было белым, а приняло — и боюсь, необратимо — шоколадный оттенок.

Из ванной я вышел в спальню. Она едва вмещала кровать и небольшой диванчик, который также годился для сна.

Мэгги и Белинда устроились на кровати. Обе выглядели весьма привлекательно в нарядных ночных сорочках, которые, казалось, состояли главным образом из дырочек. Но в этот момент мой ум занимали совсем другие проблемы.

— Вы испортили наше полотенце, — пожаловалась Белинда.

— Скажете, что вы снимали им грим. — Я потянулся за своей рубашкой, ворот которой тоже приобрел устойчивый коричневый оттенок. — Значит, большинство девушек, работающих в ночных клубах, живут в женском общежитии?

Мэгги кивнула.

— Так сказала Мэри.

— Мэри?

— Да, та славная девушка-англичанка, которая работает в «Трианоне».

— В «Трианоне» славные англичанки не работают. Там работают только легкомысленные английские девицы. Она не из тех, что были в церкви? — И когда Мэгги отрицательно покачала головой, я добавил: — Ну что ж, по крайней мере, это согласуется с рассказом Астрид!

— Астрид? — переспросила Белинда. — Вы с ней говорили?

— Я провел с ней часть дня. Но, боюсь, без особого успеха. Она не отличалась общительностью. — Вкратце я рассказал им, как замкнуто держалась Астрид, и продолжал: — Так вот, пора вам понемножку приниматься за настоящую работу, вместо того, чтобы шляться по ночным кабакам. — Они переглянулись и затем удостоили меня холодными взглядами. — Вы, Мэгги, прогуляйтесь завтра в Вондель-Парк. Посмотрите, не будет ли там Труди, вы ведь ее знаете. Только постарайтесь, чтобы она вас не видела — она тоже вас знает. Приглядитесь, чем занимается, с кем встречается, разговаривает. Это большой парк, но Труди вы легко найдете: ее сопровождает очаровательная старушечка, пяти футов в обхвате. А вы, Белинда, понаблюдайте завтра вечером за женским общежитием. Если увидите какую-нибудь девушку из церкви, следуйте за ней и посмотрите, куда она пойдет и что будет делать. — Я с отвращением влез в свою совершенно мокрую куртку. — Спокойной ночи!

— И это все? Вы уходите? — спросила Мэгги с некоторым удивлением.

— Ого, какая спешка, — подхватила Белинда.

— Завтра вечером, — пообещал я, — я уложу вас в постельки и расскажу сказочку о Златовласке и трех медведях. А сегодня у меня дела.

Глава 7

Я припарковал полицейскую машину на самом знаке «Стоянка запрещена», выведенном краской на мостовой, и оставшиеся сто ярдов до отеля прошел пешком. Шарманка исчезла куда-то, холл отеля пустовал и лишь помощник управляющего дремал в одиночестве за столом. Я тихонько протянул руку, снял с крючка свой ключ, поднялся пару пролетов по лестнице и только тогда вызвал лифт — чтобы не нарушать крепкий и, по-видимому, честно заработанный сон помощника управляющего.

В номере я снял мокрую одежду, а это означало, что я снял с себя все, переоделся в сухое и на лифте спустился вниз в холл, небрежно бросив ключ от номера на стол. Помощник управляющего пробудился и, мигая, посмотрел на меня, потом взглянул на часы, потом на ключ. Именно в таком порядке.

— Мистер Шерман? Я не слышал, как вы приходили.

— Это было уже несколько часов назад. Вы спали. Так могут спать только невинные младенцы…

Но он не слушал и снова посмотрел на часы.

— Что вы тут делаете, мистер Шерман?

— Брожу во сне.

— Уже половина третьего ночи.

— Но ведь во сне днем не бродят! — с несокрушимой логикой заметил я. Потом повернулся и окинул взглядом холл. — Как? Ни швейцара, ни портье? Ни таксиста, ни шарманщика? И даже ни одного хвоста или тени в поле зрения? Тишина! Бездействие! Вас призовут к ответу за такую халатность!

— Простите!

— Вечная бдительность — так можно дослужиться до адмирала.

— Я вас — не понимаю.

— Кажется, я себя тоже не понимаю. Тут есть какие-нибудь парикмахерские, работающие в ночное время?

— Есть ли тут что… как вы сказали?

— Неважно! Уверен, найду где-нибудь!