Сувенир из Нагуатмы. Триумф Виджл-Воина

3 марта, 1 час 45 мин. ночи. Интересный Опыт, после которого трудно уснуть. Но прежде маленькое отступление. Из великого множества техник медитации я остановился на одной, предложенной Шри Ауробиндо. Надо просто сесть и заставить свой ум замолчать. Совершенно открыться перед Материнской Силой (Чит-Шакти), она-то и произведет в организме необходимую трансформацию. Обычно при старых методиках медитации открытие центров происходит снизу вверх, что для практикующего опасно, непредсказуемо. Материнская Сила, наоборот, освещает тело и душу сверху, от Сахасрары; ее Работа, учит Интегральная йога, более эффективна и безопасна.

Расслабиться… отключить ум не всякому удается сразу. “Особенно европейцу, — предупреждает Шри Ауробиндо и поясняет далее: — Умейте организовать как бы промежуток между мыслями, входите в безмолвие всем своим существом, расширяйте его…” Следует упорно поднимать сознание, концентрироваться над головой, а после расширяться) растворяться повсюду и объединяться с Природой… Сила начинает работать в организме над каждой клеточкой, трансформируя ее на генном уровне. Нисходит великий покой и великая тишина… Успокоенный, ставший зеркальным, ум восходит через свой стадии — возвышенности, озаренности и интуитивности — к Над-Разуму; при этом иногда случаются изумительные видения, неповторимые трансцендентальные контакты с иными Сферами Бытия… После долгой практики можно прорваться сознанием к Сверх-Разуму, и оттуда черпать Знания, как из космического хранилища, минуя физический ум. Сам Шри Ауробиндо, великий йог и мыслитель, как раз и пользовался Сверх-Разумом напрямую. “Я не принуждал себя писать, — отвечает он в письме одному из учеников, — я просто предоставлял высшей Силе работать… Я пишу в безмолвии разума и пишу лишь то, что приходит свыше, причем уже в законченной форме”. Ну не удивительное ли признание? Итак, мой нынешний Опыт, До утра далеко, попробую описать его подробно… Ближе к полночи я сел в Падма-асану и добился тишины ума — это у меня стало получаться неплохо. Я быстро растворил себя в пространстве, “расширился до звезд…”, тело перестало существовать… ни комнаты, ни пятиэтажки, ни шума городского за окном — единое великое Ничто вокруг, одно Сознание, устремленное в Высшие Сферы…

И вдруг неуловимое таинство — и я уже на улице большого портового города, и я знаю наверняка — это не Опыт, вернее, мне до него никакого дела, я просто иду по улице Гибралтара, я полон здоровья и сил, у меня в кармане водятся деньги; я свободен, свободен… Я могу позволить себя гулять в инпорту в одиночестве — надоели одни и те же судовые рожи; могу позволить себе расслабиться по-настоящему… Мне тридцать семь, я капитан, и я сносно знаю английский: много ли надо человеку для счастья? Остальные мои морячки разбрелись в увольнение по трое-четверо, держатся друг за дружку — не дай Бог ступить шаг в сторону! — сам с помполитом и расписывал группы, в ответе за каждого… А я нынче один и желаю быть в одиночестве и, пожалуй, скоро напьюсь. Но не в городе, не по-скотски — у себя в каюте вечерком позволю себе налакаться. Но прежде надо сделать покупки: хороший подарок жене Веруне, что-нибудь настоящее — ковры, покрывала в дом, потом можно презент своей дурехе… хм, “капитанской дочке”! придумают мариманы! Из зависти, пусть их! однова живем, три месяца не видел берега!..

Заглянул в универсальный многоэтажный магазин, не выбирая особо, нахватал кучу барахла: нейлоновое — красота, последний крик моды! — пальто: и себе, и Веруне; два ковра, два покрывала, какую-то дурацкую гондолу со смазливым лодочником на борту и с прекрасной синьориной, танцующей на одной ножке. Веруне игрушка должна понравиться. Велел к покупкам прибавить четыре пузатые бутылки коньяка; завернули все, упаковали и туг же по адресу на судно. Вот это, ядрена бабушка, сервис!

Ну вот, теперь и правда свободен от всяких забот, можно просто-прошвырнуться по Майн-стрит… Забегаловка на английский манер: не пропустим, отметимся… А вот крошечное кафе, уже на манер испанский; в дверях зазывает приятная сеньора: зайдем и сюда, а как же, вторая стопка не повредит.

Хорошо жить! А это что за чучела в вискозных рубахах, все клеточные, как один, все, как навьюченные ослы посреди улицы? Ба, наши, конечно, мои орлы отоварились. Кругом туристы, зеваки, всякий праздный люд, пальцами показывают на моих. Что же вы, стервецы, позорите Россию, на себе прете ковры, все в поту?.. Невдомек сброситься на такси, лишнюю банку пива не выжрать?!.

Ладно, перейду на другую сторону, иначе не сдержусь, разметаю ковры по тротуару… А это что за лавчонка?…хм, “Москва”. Негры такие “столицы” обегают стороной, стыдятся. А мне что, я рашен си-мэн, зайду… Ну, конечно, индус бегом навстречу: “Русский? боцман Саша? заходи, заходи, посмотрим…” Мать твою! Я ведь в европейском костюме и выгляжу вполне белым, но мигом унюхал: русский я, Саша… На морде, что ли, написано?