Суворовец

В закрытых ставнях уже было проделано отверстие… Пара дощечек оторваны. Как раз для ствола, ну и – чтобы прицелиться, цель разглядеть. Вот она… госпожа Рашель! Та самая «фуфыра», про которую давно уже доложили служанки, каждый день специально прогуливающиеся мимо комендантского дома. Господин Фарух, торговец с рынка, их туда и направил… ему и донесли. Ну, а теперь – дело за малым, стрелять Ивонна умела.

Выставив ствол, девушка приникла к карабину щекою, прикрыла левый глаз, правым же прицелилась, мысленно проводя прямую линию от целика через мушку – в голову сидевшей на балконе даме.

Ивонна чувствовала себя вполне спокойно. Здесь темно, там – светло, вряд ли кто чего и заметит. Тем более – с закрытого-то балкона. Ну, блеснет ствол – и что? Поди, разбери, что там блестит? Да и разбирать-то времени уже не будет.

Действовала, как учил когда-то Рауль Мустафа-бей, даже голос его припоминала…

«Не старайся застыть, как статуя, девочка. Не получится, даже если дыхание на миг затаишь. Сердце не остановишь, да и ружье – вещь тяжелая. Знай, руки всегда будут дрожать – в такт биению сердца. Пусть дрожат. Пусть дрожит ствол, описывая круги вокруг цели… Главное, верный прицел. Целишься и одновременно тянешь спусковой крючок… очень и очень нежно. Главное условие меткого выстрела – его неожиданность для стрелка. Если выстрела будешь ждать, будешь подгадывать – обязательно дернешь ствол, и пуля улетит вниз… или вверх. А нам ведь это не надо…»

Ивонна все сделала, как надо. Не дергала ствол и выстрела не ждала. Просто целилась и тянула спусковой крючок, не выпуская из виду голову цели… Да, можно и в голову бить. Здесь ведь не очень-то и далеко – шагов тридцать…

Тихо хрустнула пружина… Щелкнул курок, зажатый в нем кремень высек искры, воспламенив затравочный порох… бухх!

Грохот, огонь, дым!

Тяжелая пуля вышибла стекла… и мозги…

* * *

Ну, пожалуй, все. Бросив карабин в угол, шпионка спустилась во двор и, пробравшись в дыру в стене, выбралась на узкую безлюдную улочку. Прошла быстрым шагом, свернула в густые заросли, в кусты… вышла к старому эву, там, рядом с развалившейся хижиною, в сарае, отыскала сундук со стоявшей на нем корзинкой да горстью углей. Переоделась, мазнула углями лицо – этакая стала замарашка!

И пошла себе спокойненько на базар! Длинная темная юбка, передник, серенькая сорочка, кафтан, на голове круглая суконная шапка. Корзинка в руках. Служанка на рынок отправилась. Видать, хозяева срочно послали, некогда было и лицо умыть. Замарашка-простушка, чего уж. Таких девчонок – полно и цена им на базаре, как редиски пучок.

Мимо пробежали русские солдаты с ружьями. Озабоченные! Останавливали прохожих, расспрашивали… Ивонну тоже остановили, спросили, не видала ли кого подозрительного? Не слыхала ли?

– Не-е, ничего такого, нет. А что случилось-то? Убили… Вот те на! Вот горе-то!

* * *

Голова госпожи Рашель оказалась расколотой, как орех! Выпущенная кем-то пуля угодила пленнице прямо в лоб, энергией выстрела тело просто отбросило с балкона в покои…

– Видать, с близкого расстояния били, – покачал головой Суворов. – Эх, сволочи. Такую красу погубили. Жаль.

– Думаю, во-он из того дома стреляли, – Ляшин вышел на балкон, всмотрелся. – Ну да, больше неоткуда. Не с улицы же бить! Я схожу, гляну, ваше превосходительство?

– Давай. Людишек с собой возьми… Да солдатушек прямо сейчас по окрестностям отправим… – Александр Васильевич горестно скривился и снова глянул на распростертое на полу тело. – Эх… Хоть и пленница… а такая краса. И поговорить с ней приятно было. Сразу видно – дама, не кто-нибудь. Эх…

* * *

Ворота оказались заперты изнутри! Перемахнув через ограду, Алексей сразу же вытащил шпагу… Кто-то из полезших следом солдатиков, отворив ворота, впустил остальных. Сразу стало как-то веселее, уверенней! Вряд ли, конечно, убийца станет здесь дожидаться, его, скорее всего, уже и след простыл, но… Все же приятно, когда у тебя за спиною полдюжины солдат с ружьями, с примкнутыми штыками!

– Ваш-бродь… Вроде нет никого, – осмотрев двор, шепотом доложил капрал.

– Двое со мной, – Ляшин покусал губу. – Остальные – здесь осмотритесь.

– Слушаюсь, ваш-бродь… Сутин, Маскаев – за господином поручиком. Остальные – здесь.

Заброшенный дом казался пуст, зато место преступления обнаружилось сразу, на втором этаже. Полутемные покои, закрытый ставнями балкон. Свет проникал лишь через проделанное в ставнях отверстие…

– Через него и стреляли…

– Ваше благородие… Карабин!

Распахнув ставни, Алексей внимательно осмотрел оружие, еще пахнувшее пороховым дымом. Ну да, совсем недавно стреляли, и полчаса не прошло. А так – карабин как карабин, обычный… с нарезным стволом.

– С таким надобно уметь обращаться…

– Видать, кто-то сумел…

– Ваше благородие…

Ляшин и сам уж заметил брошенную в углу пилу. Длинную, лучковую… Наверное, от хозяев осталась, не убийца же приволок. Ему-то зачем пила?

– Тут еще…