Суворовец

Великий визирь возглавлял «совет министров» – Диван, куда входили другие визири, у каждого из которых имелись свои полномочия, своя зона ответственности. Например, визирь-кийяши занимался делопроизводством, реис-эфенди был министром иностранных дел, капудан-паша заведовал флотом, а чауш-баши – полицией.

Кроме визирей и духовенства были еще более мелкие чиновники с разным статусом и обязанностями. Все они считались рабами султана. В Османской империи не было дворянства, благородного сословия как такового. Сын генерала или губернатора – паши – не становился после смерти отца пашой. Все должности давались за определенные заслуги, а доход зависел от места службы. По мнению Ляшина, это было весьма справедливо.

* * *

Каждый день, после работы, Алексей отправлялся на реку – удить рыбу. Как раз в это время начинался намаз – вечерняя молитва, которую, по правилам ислама, нужно было закончить до захода солнца. Все правоверные молились, иные же занимались кто чем – как вот Ляшин рыбалкой.

Церкви в Туртукае не имелось, как не было и синагоги. Не потому, что турки не разрешали – слишком уж маленький городок, христиан там проживало немного, а евреев – всего три семьи. К идущему с удою русскому постепенно привыкли, многие даже приветствовали, а кое-кто и шутил:

– Э, урус, ты бы лучше сеть взял! Да нанял бы челн.

– Да мне с удой милее. Спасибо, конечно – тешеккюр эдэрын!

Мальчишки из «присутствия», Орхан с Мурадом, провожали «коллегу» завистливыми взглядами, но следом не шли – молиться-то кто будет? Пытались, правда, спуститься к реке уже в сумерках… Да, поди там, хоть кого-то найди. Кругом буераки, утесы, заросли…

– А ты бы, Али-Урус – у мосточков.

– У мосточков рыбаки все выловили!

– Тогда – в омутке, напротив утеса.

– В отмутке клева нет!

– Ой… все тебе не так! Ты, верно, просто нас брать не хочешь?

– Тю! Была нужда места рыбные выдавать! Пока, офисный планктон, не кашляй.

– А что такое офи… офис-с…

* * *

Вот и в этот вечер Алексей покинул «контору», как только с улицы донеслось заунывное пение муэдзина, призывавшего правоверных к молитве. Прихватив прислоненную к шкафу удочку и закинув на плечо небольшую котомку, молодой человек вышел из конторы, перешагнул вытянувшуюся тень минарета и повернул к воротам.

– Э, не опаздывай, урус! – погрозил пальцем стражник. – Закроем ворота – будешь на улице ночевать.

Ляшин не совсем все понимал и лишь улыбнулся да махнул рукой:

– Иншалла! На все воля Божья.

Неприметная тропка уводила в сторону от мостков, за утесы, где резко сворачивала и выводила к реке через буйные заросли ивы и краснотала. Тихое местечко. Безлюдное, неприметное. Не мешает никто. И, если надоест удить, можно живенько забраться по камням на утес, полюбоваться открывавшейся с высоты красотою – широкой излучиной Дуная, залитой оранжевым золотом заката. Был виден и противоположный берег, плоский, заросший камышами и рогозом.

Как всегда на юге, темнело быстро, прямо на глазах. Повисла в небе золотая луна, засияли звезды. В хатах за рекой загорались огни.

Взобравшись на утес, Алексей оглянулся по сторонам, прислушался… и, приискав удобное место, вытащил из котомки огниво… и разноцветные свечки! Зеленая – для конницы, красная – для артиллерии, ну, а для пехоты обычная, белая…

Все, как и сговаривались, как показывал еще перед боем генерал-майору Александру Васильевичу Суворову. Тот одобрил:

– Молодец, Алексей! Огненная азбука! Это же надо – выдумал.

– Так ведь заметил, что свечки разным пламенем горят иногда… Спросил у маркитантов – отчего так? Оказывается, все влияет – и состав воска, и фитиль… Глядишь, и пригодится!

– Ясно, пригодится! – Суворов прищурился. – Ох и хитрован же ты, Лешка! Ох, и хитрован. Доложишь ротному – пусть на это дело людей приспособит. Договоритесь, как там да что по цвету.

Договорились. Даже попробовали пару раз. Правда, потом не до того стало.

Вот теперь Алексей и думал, как бы сведения важные своим сообщить? Наверняка ведь на том берегу караулы выставлены, и часовые внимательно на турецкий берег смотрят: вспышки, огоньки разноцветные, уж всяко заметить должны. А, заметив, доложат, даже если сами не в курсе – что тут да как. Оставалось лишь на это надеяться, зажигать в темноте свечки. По вечерам тумана не было – свечка в прозрачной ночи далеко видна. Лишь бы повнимательней присматривались… и дали бы какой-то знак. Хоть какой-нибудь… Чтобы увидеть. Чтобы понять – не зря все!

Однако, увы… Похоже, покуда напрасно. Хотя вот… Нет, показалось. Это просто зажегся факел… или светильник в окне.

А если… Если попробовать затеять диалог? Самой яркой свечкой – обычной.

Место казалось удобным – небольшой грот с нависающей сверху ивой. Пришлось вырубить лишние ветки, чтоб не мешали.

Взяв горящую свечу в руку, молодой человек несколько раз провел ею над головой… словно бы стирал что-то написанное в воздухе… Нет, напрасно надеялся! Хотя… Да вот же! Вот же – ответили! Тоже в ответ помахали! Теперь лишь бы… Лишь бы передали, лишь бы не зря все…