Суворовец

Тот повел плечом:

– Да всяко! И сами солдатики роют, и артельщики тутошние. Да ведь, ваше превосх…

Комендант отмахнулся:

– Да знаю, знаю… Что там на рисунке-то? Ну, который девочка твоя, Леша…

– А! Так он, ваше превосходительство, на восточную башню указывает. А уж с какой стороны к ней подобраться решили – бог весть.

– Бог весть! – скривившись, передразнил Суворов. – Давайте, ступайте уже. Проверьте там всех! Завтра к вечеру с докладом жду.

Проверяли осторожно. Снова пересмотрев схему, уяснили – все же первые выводы были правильными: самые подозрительные – шанец у оврага, что у реки Боруй, и там же – редут. Остальные дополнительные укрепления в общую схему укладывались вполне.

– Ну, Алексей… Ну… – выходя из штаба, Круглов развел руками и наконец-то высморкался. – Ай! Простыл что-то… А ведь жара!

– Да на жаре-то проще простого.

– Вот и я думаю… А про шанец твой так скажу. Далековато от него до восточной башни! Ежели именно ее взорвать удумали – так какой в том шанце смысл? Ближе, ближе искать надобно. Я уж и приметил, где. У Московского ретраншемента, вот где! Я там многих знаю…

– Ну, так, Иван Андреевич, и ступай, – согласился поручик. – А я пока про немца того вызнаю. Зачем ему шанец-то?

* * *

Старший фортификационный инженер пехотного полка генерала Андрея Милорадовича премьер-майор Осип Людвигович Финкельберг вот уже неделю пил. Совсем по-русски, бессовестно и беспробудно. О том Ляшину поведали в первом же греческом кабаке, ближайшем к расположению бригады. Двое посыльных, один каптенармус, плюс еще парочка офицеров, гусар. В кабаке все они не просто закусывали да пили – играли, и по-серьезному, не мелочась!

– Ментик свой заложу и ташку, вот, ей-богу! – порывисто божился гусар. – А, как война кончится – дом. Есть у меня, в Казани, наследство бабкино…

– Э, Карл Иваныч! Договорились же – на форму не играть. А ты – ментик!

И впрямь, ментик – часть гусарской формы, а ташка – плоская полевая сумка с вензелем самой государыни-матушки! Стыдно такое проиграть. Лучше уж – дом.

– Вообще, Карл, завязывал бы ты с игрою. Сначала деньги найди!

– Да найду я… Вот как заварушка будет…

– Тогда и придешь… Ну вставай, вставай уже! Да пойми – не о себе печалимся. О тебе!

Один из игроков – грузный штабной майор, видно, всеми тут признавался за старшего. Проигравшийся гусар его тоже послушался и грустно вышел из-за стола:

– Пойду-ка к лошадкам…

– И то дело… Господин поручик! – майор глянул на Ляшина. – Гляжу, вы к нам присматриваетесь… Не хотите ли? Если, конечно…

– Деньги есть, – достав из подсумка три рубля (из тех, что были выданы на расследование), молодой человек присоединился к игравшим. Сразу же и познакомились.

– Ляшин, Алексей Васильевич… Астраханский пехотный полк!

– А-а-а! Так вы, считай, местные… А мы у полковника Милорадовича служим. В помощь, значится, вам. Секунд-майор Подвойский, Яков Кузьмич. Этот вот – корнет Ибрагимов, Муса, и ротмистр Аникушев. Ну, а с остальными после познакомитесь. Когда играть сядут… Сядут, сядут – дойдет и до них очередь.

Майор усмехнулся в усы и принялся тасовать колоду. Поговорка про то, что новичкам везет, увы, нынче не подействовала. Видать, партнеры попались прожженные, да и карта не шла – одна бубновая марьяжная дама, остальное все баккара – шваль. Следующий заход оказался не лучше. Проиграл Алексей все свои деньги, все три рубля. Сумма по тем временам немалая.

Зато много чего интересного вызнал! И совершенно безо всяких подозрений. Картежники, они поболтать любят, вот только разговоры потом мало кто помнит. О чем говорили? Да пес его… Играли ведь!

Играя, Ляшин хитро направлял беседу в нужное для себя русло. Наверное, еще и поэтому игра у него не шла – не тем был занят.

Фортификационного инженера Финкельберга хорошо знали все. Знали и почему запил – от неразделенной любви.

– Письмо плохое получил, уже с неделю… – пояснили картежники. – Дама сердца выскочила замуж. То ли в Риге, то ли в Ревеле. Где-то там.

Да, Прибалтика уже давно была российской. Уже почти что век. После того, как Петр Первый ее честно купил у шведов.

– Да, любовь – такое дело… У меня вот как-то… А кто же схемы фортификационные составлял? Шанцы вон, редуты… Время-то, сами знаете – война. Вот-вот турок наступать начнет!

– Насчет этого не сомневайтесь. У Осипа помощник толковый имеется. Из вольнонаемных. Петровский Кузьма. Из мещан, кстати. Не сказать, что голова. Но старательный. Главное – непьющий и в карты не игрок.

– Не пьет, да прижимист! – усмехнулся корнет. – Деньги любит, да.

– Деньги все любят. Муса Ирекыч, сдавай!

На следующий день, с утра, Алексей прихватил с собой выпрошенную в штабе зрительную трубу и отправился прогуляться к речке Боруй. К тому самому оврагу, где рыли подозрительный шанец.

Устроился в рощице, постелив под себя плащ. Приложил окуляр к правому глазу… Часа через три уже было ясно, что с шанцем что-то нечисто! Во-первых, работали там местные нанятые артельщики, а не солдаты, а во-вторых…