Суворовец

– Для этого человека денег жалеть не будем. Даже если придется продать дом.

– Даже так? – вскинула глаза хозяйка. – Кто же он такой в самом-то деле?

– Ingénieur de fortification!

– Ingénieur de fortification? Действительно, очень нужный…

Задержавшаяся у дверей служанка эту фразу не совсем поняла, но запомнила. Еще бы – целых два раза повторили. Значит, что-то важное.

* * *

Что такое геджеконду, Бояна хорошо знала. Так назывался дом, самовольно выстроенный за одну ночь. В Османской империи подобные самострои не поощрялись, однако, по закону, любая самовольная постройка, сарай или лачуга, выстроенная за одну ночь, не могла быть снесена без решения суда. Судебное же разбирательство длилось иногда и годы, чем многие пользовались.

– Э, зачем тебе землекопы, дэвушка? – погладив живот, расхохотался старый черт Фарух. – Колодец хочешь рыть?

– Говорю же – дом. Мне бы еще камень…

– Камень ей! Дворец будешь строить, вах? Ты знаешь, сколько стоит хороший строительный камень? Да даже кирпич…

– Ну и ладно, – девчонка пожала плечами, собираясь уйти…

Торговец тут же схватил ее за руку:

– Подожди! Для госпожи ищешь, да? Тогда вот что… – Фарух опасливо огляделся по сторонам и понизил голос: – Есть один болгарин, Данко его зовут… Таверну за крепостью знаешь? Спросишь. Скажешь, что от меня… Он даст людей, сколько надо. Землекопы, плотники, каменщики… Парни крепкие – за ночь что хочешь раскопают, выстроят. Поняла? Да, госпоже своей передай про меня. Мол, старый Фарух помог работников отыскать. А ты… С тобой еще прогуляемся… ну туда, в крепость, в развалины… умм… Хоть сейчас пойдем, дэва…

– Некогда мне сейчас, – Бояна довольно грубо вырвала свою руку из потной ладони торговца.

Тот скривился, как будто только что проглотил лимон:

– Ах, ты ж…

– Говорю же – некогда. Прощай.

Дома госпожа Рашель изволила похвалить верную служанку за старания. За землекопов с плотниками… и за баню. Бояна поклонилась и, как хорошая служанка, взялась за стирку. Правда, не особо-то еще накопилось белья, хотя… вот эти вот зеленые шторы явно грязные!

– Сальные все, аж смотреть неприятно. Правда, тетушка Салима?

Старая Салима презрительно хмыкнула:

– А по мне – так и повисели бы еще. Ну, стирай, коли заняться нечем. Только смотри, недолго – поможешь мне приготовить обед.

* * *

Секунд-майор заявился уже на следующий же день!

Где-то в полдень госпожа Рашель вызвала служанку:

– Нынче у нас гость к ужину. Ну, тот, с которым ты в бане была.

– Опять баня будет? – поклонившись, почтительно уточнила Тамия.

Госпожа отрицательно кивнула – как делают болгары:

– Нет. Нынче обойдемся ужином, но ты будь наготове… Если что – в красную гостиную пойдете. Ничего-ничего, от тебя не убудет. Смотри только не забеременей раньше времени! Все. Пошла пока прочь.

В последнее время хозяйка что-то частенько была не в духе. То ли охватила ее обычная старческая хандра (все-таки тридцать лет – не шутка), а, скорее всего, дело было в Рауле. Как-то не складывалось у них. Вернее, может, и складывалось, да не так, как госпоже Рашель хотелось бы. Была ведь еще и молодая соперница – Ивонна. Так думала Бояна… и тетушка Салима с ней согласилась:

– Да уж, сохнет хозяйка наша по молодому господину. А тот ее в гарем не берет. Почему так? Ну да, уж не молодка. Зато красива, и в постели, говорят, старательна. А уж какая умница! Да что я тебе говорю… На, вон, мясо порежь. И не забудь про капусту.

* * *

Вечернего гостя принимали со всей любезностью. На этот раз секунд-майор явился один, без женщин и сразу же изволил откушать вишневой наливочки, недавно приготовленной тетушкой Салимой и называемой ею «палинка».

– Пью за вас, обворожительная госпожа Рашель! Ах, какой у вас вкусный нынче паштет! Очень, смею вас заверить, вкусен. А вино… А ну-ка, ну-ка, дайте-ка попробовать… Сидите, сидите, я сам налью. Умм… Нектар! Божественно!

– Ах, любезнейший господин мой Иван Андреевич. Поди, упарились на службе-то государевой? Что там у вас в интендантстве новенького? Проверок, не дай боже, никаких нет?

– Ох, господи… – услыхав про проверки, гость чуть было не подавился паштетом. – Вот уж действительно – слава Богу. Кстати, любезнейшая мадам Рашель… Вам сукно не нужно? Доброе сукно, аглицкое… О цене сговоримся.

– Сукно? Надо бы посмотреть, пощупать…

– Так вы отправьте слугу… Я ему штуку-то и передам.

Секунд-майор рассмеялся и снова потянулся за бутылкой:

– А славно у вас, голубушка вы моя! Вот, ей-богу, славно. Так это тихо, спокойно все, по-домашнему. Слуги взад-вперед не снуют, не надоедают.

– Ах, господин мой, прошу извинить. Сейчас же кликну кого-нибудь – чтоб было кому наливать.

– Ой, нет, не надо, голубушка! Так ведь все хорошо. А налить – я и сам могу налить. Мы, интенданты, люди не гордые.

– Так, а сукно-то у вас откуда и для кого?

– Да на мундиры. Бригаду Милорадовича нам на помощь недавно прислали. Так ведь солдатушки-то поизносились все! Прямо сердце разрывается. В рванине все! Не солдаты, а, как у вас говорят – дервиши какие-то. Хорошо еще не завшивели!

– Бригада… И где же они стоят? Далеко от вашего интендантства?