Суздаль. Полная история города

В рамках екатерининской стандартизации градостроительства образ Суздаля кардинально изменился. Наверное, и в те времена находились ревнители исконной старины, которые сокрушались по поводу того, что на смену складывавшимся веками хитросплетениям улочек да переулков пришли прямые «бездушные» улицы, но деваться было некуда. Первой новой прямой (хотя и немного изогнутой в районе Торговой площади) улицей стала улица, проходившая с севера на юг, от Ярославской заставы до Владимирской и ныне носящая имя Ленина. Исторические названия представляют не меньшую ценность, нежели материальные памятники, они тесно «привязаны» к истории и несут в себе важную информацию. Суздальцы давно ждут возвращения улицам своего города их исконных названий, но пока что это дело «буксует» точно так же, как в свое время «буксовало» строительство каменных Торговых рядов. Но люди должны знать правду, в частности то, что от южной границы города до Торговой площади шла Большая Владимирская улица, а затем она переходила в Большую Ярославскую[57]. Эти совершенно логичные названия даны по трактам, в которые переходили улицы, а Ленин здесь совершенно ни при чем, точно так же, как и Фридрих Энгельс, в честь которого переименовали Златоустовскую улицу, или лейтенант Шмидт, имя которого носит бывшая Андреевская улица. Никто в Суздале не имеет ничего против великого классика русской литературы Льва Николаевича Толстого, но что говорит нам название «улица Толстого»? Ровным счетом ничего. А вот название Щупачиха (Щипачиха) напоминает о том, что когда-то здесь стоял «щипок» – таможня, на которой с проезжавших мимо возов взимали налог в архиерейскую казну. Торговцы хитрили – заваливали дорогие товары дешевым сеном, с которого налог был мизерным, поэтому таможенники тыкали в возы щупкой – длинной палкой с крюком на конце – и вытаскивали ею припрятанное. Отсюда пошло название «щупок», которое впоследствии трансформировалось в «щипок».

Ярмарка. 1900-е

До начала XIX века сохранилась часть посадского насыпного земляного вала, вдоль рва Нетёка, давшего название существующей ныне улице. Вал мешал проезду и строительству, ввиду чего городничий Ермолин в 1811 году решил его прорезать. Примечательна рачительность, проявленная отцом города в этом деле. «По новаконфирмованному городу Суздалю плану, по Нижегородской дороге на положенной улице некоторые из обывателей выстроились, но не имеют… проезда, другие же, хотя и желают строиться во оной улице, но за непрорезанием валу постройки производить не могут, – писал Ермолин в докладе членам городской думы, – а посему и было от меня во оную думу о прорезке того валу сообщаемо, но оной и до сего времени остается не прорезанным, то я принужденным нашелся употребить на работу сию колодников, коим на пищу от меня производится на каждого в сутки по десять копеек да на обувь по пять копеек… каковая плата гораздо выгоднее будет нашему обществу, нежели платеж каждому работающему [вольнонаемному] человеку в день по семидесяти пяти копеек…» Пятнадцать копеек против семидесяти пяти – это пятикратная экономия, правда, вот насколько продуктивным был труд заключенных-колодников, это уже другой вопрос.

Екатерининская секуляризационная реформа практически втрое уменьшила количество монастырей, вдобавок ко всему в конце XVIII века архиерейская кафедра была перенесена во Владимир, и туда же переехала семинария, а в Покровский монастырь больше не ссылали цариц, так что значение Суздаля как религиозного центра отчасти уменьшилось, но зато город имел определенное торговое значение как стоящий на пути из южных областей империи к Петербургу и Архангельску. Правда, торговля в XIX веке уже не была такой оживленной, как прежде, потому что пролегли новые торговые пути, обходившие Суздаль стороной. Соответственно, приостановилось, но пока еще не зачахло окончательно развитие ремесел, ведь много производят там, где много продают.

В конце сентября (а по новому стилю – в начале октября) напротив Ризоположенского монастыря открывалась Евфросиньевская ярмарка, она же Преподобенская, которая работала целую неделю. На ярмарку съезжались торговцы не только из Владимирской, но и из соседних губерний. Со знаменитой Нижегородской ярмаркой Евфросиньевская не шла ни в какое сравнение, но пользовалась популярностью, особенно у лошадников. Считалось, что самых лучших лошадей торговцы в обычные дни не продают, а приберегают до ярмарки, чтобы взять за них побольше. Для того чтобы лошади не мешали прочей торговле, их продавали во время так называемого подторжья, то есть в два дня перед официальным открытием ярмарки, которое знаменовалось поднятием ярмарочного флага.

В наше время ярмарку возобновили. Она, конечно же, не такая, как раньше, например лошадь здесь не купить, но приезжают сюда не столько за выгодными покупками, сколько за весельем и хорошим настроением.

Иван Семенович Куликов. Базар с баранками. 1910

Интермедия восемнадцатая. Торговые ряды