Суждено выжить

Провокатор догадался, что о его поимке связывались с командованием Красной Армии, поэтому попросил Дементьева на разговор наедине. Дементьев подумал, что задержанный откроет какую-нибудь важную военную тайну, но как только мы покинули их, отойдя на расстояние 20-25 метров, он стал уговаривать Дементьева вместе с ним провести всех к немцам, за это обещал райскую жизнь и любую должность в оккупированной России. Он говорил, что война закончится к 1 октября, немцы уже на подступах к Ленинграду, Москве. «Коммунистическое правительство из Москвы эвакуируется на Урал. Русская армия деморализована, беспорядочно не отступает, а бежит, все ее оснащение осталось в наших глубоких тылах. Наши разведчики говорят, что сибирские дивизии, прибывающие на защиту Москвы, вместо винтовок и автоматов вооружаются вилами, ломами и дубинками, как первобытные люди. Руки наших доблестных солдат не дрожат, они сумеют перестрелять все тех, кто не захочет покориться». Дементьев внимательно слушал его бред про завоевание России и, чуть ли не извиняясь, перебил его: «Скажите, пожалуйста, а вы какой национальности?» «О, я, чистокровный ариец, – напыщенно проговорил провокатор. – Русский язык я знаю превосходно, потому что родился и вырос в России. Окончил в Саратове на Волге русскую девятилетку, а с приходом фюрера к власти мы переехали в Германию». Он даже похвалился, что он член национал-социалистической партии Германии, окончил университет. Он считал, что культурный, задумчивый Дементьев завербован. Даже просил развязать ему руки. Но Дементьев сказал, что не может, что у него есть командир, и показал на меня. «Что скажут мне солдаты? Видите, как внимательно они за нами наблюдают?» Немец перешел на шепот: «Мы с этими свиньями разделаемся, как только прибудем к нашим, я уверен. Мы сумеем их обмануть, вместо красных приведем к немцам». Он уже мечтал о железных крестах, о повышении в звании и чине. Но Дементьев так же культурно, не повышая голоса, сказал как бы между прочим: «Мечты, мечты, где ваша сладость». Немец насторожился и спросил: «Что вы этим хотите сказать?» «Вот что, господин, вас звать, кажется, Гельмут? – Немец кивнул головой. – Коммунисты не продаются. А что наша армия отступает, а иногда в отдельных местах и бежит, это верно. Вы, господин Гельмут, слишком рано предвкушаете победу. Придет время, и если немногим немцам суждено будет остаться в живых, они побегут быстрее нашего. Коммунисты умирают, но не сдаются. Чем черт не шутит, если тебе суждено будет остаться в живых, в чем я сомневаюсь, то в недалеком будущем немецкие солдаты будут кричать не "Русь капут", а "Гитлер капут"». Немец испуганно заерзал на месте, хрипловато спросил, уже не на изысканном русском языке, а с большим немецким акцентом: «Что, меня расстреляйт?»

Дементьев спохватился, что немного переборщил, и снова ласково сказал: «Нет, зачем стрелять человека, который обществу и нашей армии принесет большую пользу. Стреляют у нас не всех: кто честно раскрывает тайны врага, тем жизнь сохраняют». Из груди у немца вместе со вздохом вылетели слова: «Я расскажу все, что знаю». «Хорошо! – сказал Дементьев. – Вы мне ответьте только на один вопрос, а остальное все расскажите нашему командованию. Вы это прекрасно знаете, – предупредил Дементьев. – Как по немецкому разработанному плану будет осуществляться контроль населения сел и деревень, что, в частности, сделано в Ленинградской области?» «Эти вещи не касаются нас, разведчиков, – сказал немец, – но я немного в этом компетентен. Во всех городах, крупных поселках, а также в деревнях и селах, расположенных по шоссейным и железным дорогам, немецкой армией оставляются небольшие гарнизоны до прибытия таких особых тыловых войск, как полевая жандармерия, которая организуется гестапо. Комендатура назначает коменданта и начальника гестапо в основном из числа преданных фашистов, ненавидящих не только евреев и коммунистов, но и всех славян».

Немец не забыл еще раз намекнуть: «Не дай бог в вашем положении с оружием попасть в их лапы. Эти люди сразу не расстреляют, а применят все способы пыток, существующие в наше время. Комендатура с гестапо, как вам лучше сказать, как бы ваш сельский совет, будет обслуживать чуть больше деревень и сел. На их совести знание всего народа, проживающего на ограниченной территории, всего имущества населения, скота и так далее. Они в деревнях и селах назначают старост, подбирают русских полицаев из числа бывших заключенных, сыновей кулаков и прочих недовольных советской властью людей». Немец на несколько секунд задумался и торжественно полушепотом проговорил: «Эти вопросы фюрером продуманы блестяще, да притом у нас в этом большая практика, которая проведена в оккупированных странах Европы». Дементьев снова спросил: «И все это проделано уже и в Ленинградской области?» Немец покачал головой, дал понять, что далеко не все, но со временем будет сделано все. Дементьев поблагодарил немца за откровенный разговор, затем велел его увести. Созвал нашу группу и пригласил старшего политрука Петрова.