Суженая из лужи

Серая краска облезла, штукатурка тоже местами обсыпалась, прорисовывая в окружающем пейзаже скорее развалины, чем диспансер. Водосточная труба поржавела насквозь и часть воды с крыши проливалась на стену. На радость лишайникам и мху, которые густо разрослись на таком питательном месте.

- Никки, ты уверен, что нам точно сюда, - с надеждой спросила Иза, рассматривая мрачный пейзаж.

- Точно, дорогая, точно! - уверенности в голосе было не отнимать и она, вздохнув, проследовала за Никки к двери и осторожно ступила на растрескавшееся крыльцо.

- Не понимаю, если ваш мир так хорош, то почему никто не отремонтирует это? - и она тыкнула носком синей туфельки в растущий из трещины в цементе жирный одуванчик.

- Не все так просто...

- Да, все совсем не просто, - согласилась Иза. - И все равно неряшливость бесит! В моем мире чуть-чуть магии, капелька энергии, пять минут концентрации и было бы не крыльцо, а загляденье.

Проходящие мимо женщины в белых халатах прислушались к разговору, а потом, посмотрев друг на друга с понимающей улыбкой, открыли жалобно заскрипевшую дверь и исчезли внутри строения.

Никки не дал двери захлопнуться, поймав ручку, и они оказались в узком затемненном помещении. Когда-то красочная надпись напротив двери «Регистратура» превратилась в выгоревшую плохо читаемую растяжку. Иза осмотрелась. Старые, похожие на доисторические длинные одиночные лампы, небрежно прикрученные к потолку местами были разбиты.

На стенах, ее любимого пудрового оттенка бежевого виднелись грязные потеки, краска местами облупилась, обнажая серо-белую основу.

Окна, огромные, почти панорамные, были чистые. Но рамы не знали ремонта много лет. Нет, не так. Пару десятков лет.

Пол - выгоревший, зашарканный. Покрытие местами вздувалось, местами подгибалось, и посетители рисковали зацепившись, получить повод наведаться в травмапункт.

Никки заглядываться по сторонам не стал, уверенным шагом направился к окошку регистратуры. Не дойдя пару шагов, подтолкнул вперед Изу.

- Здравствуйте, - негромко выдавила она, ошарашенная общей убогостью заведения.

За стеклом послышалось позвякивание блюдца и вскоре показалась голова бабки-регистратора, дожевывающей ватрушку. Седые волосы небрежно торчали из-под платка, а поверх белого халата был накинут пуховой платок.

Глядя на утепленную старушку Иза ощутила, как прохладный воздух забирается под пальто и накрывает спину. И на миг показалось, что на улице ей было теплее, чем здесь, в помещении.

Регистратор тем временем неодобрительно глянула на нарушителей чаепития и, наконец, выдохнула:

- Чего надо?

- Мне бы к психиатру, - пролепетала Иза, смущаясь еще больше.

- Чего? Говори громче! Не слышу я, - рявкнула бабуля и прихлебнула чай.

- К психиатру нам, - через чур как-то сурово гаркнул Никки.

Бабка закашлялась, и чашка нервно звякнула о блюдце.

- Орать не надо! - буркнула она под нос и, казалось, не собираясь ничего делать, уставилась на Изу.

- К психиатру дайте талончик девушке, - вкладчиво произнес Никки, и Изабелла в благодарность сжала его руку. Истинный благородный рыцарь, спасающий девушку от дракона... или от мегеры местного помола.

- Карточка есть? - со зловредством в голосе поинтересовалась бабка.

- Нет, - Иза совсем испугалась. Вдруг эта мегера отмстит ей и не даст талончик. Она может, Иза по глазам бабки видела: добра от нее не жди.

- Паспорт, - с нотками великого одолжения выдохнула бабка и, забрав протянутый Изой документ, время от времени позвякивая чашкой, неспешно зашуршала бумагами.

Через полвечности, не раньше, старушенция жестом, скорее напоминающим плевок, выложила карточку и талон к психиатру в окошко.

Никки уставился в талон.

- Перцовский, Михаил Юрьевич, кабинет 69, - задумчиво прочитал он и гыгыкнул. - Идем, подруга, идем! Нас ждут великие приключения!

Дверь в кабинет была такая же обшарпанная, как и все в этом здании. Табличка, небрежно прикрученная и по периметру заляпанная краской, сообщала, что здесь принимает врач-психотерапевт высшей категории.

Иза уже нацелилась войти, но Никки, придержав ее за локоток, показал на полный коридор таких же, как она посетителей. А время на талоне прописано не было. Все шли в порядке живой очереди.

Заняв очередь, они примостились в углу подальше от основной части пациентов. Но до Изы все равно долетал скрипучий шепот старушки в красной вязаной кофте, синей юбке и валенках на ногах, постоянно тыкающей пальцем в их сторону и сообщающей всем окружающим, какая девка молодая и, гляди, уже того, поехала. Стоявшая рядом с болтливой старухой тощая сутулая бабулька с тоской в глазах, грустно кося глаза на Изу, поддакнула.

- Маладая. И мужик ейный вон, рядом притулился. Не сбёг яшчэ.

И бабульки переглянулись грустно вздыхая.

Изе от стыда хотелось провалиться сквозь землю. Что же это за клоповник? Куда ее Никки привел?

- А другого диспансера нет?

- Университет принимает справки только от госучреждений, - развел руками Никки.