Суженый для Доры

– Вы как раз к ужину, – сообщил управляющий. – Сегодня Жоржина обещала рыбный пирог. Идемте, заодно с сотрудниками познакомитесь.

Сотрудников, помимо самого господина Рока и поварихи, отказалось пятеро, и все мужчины, один другого суровее. И все как один с интересом уставились на госпожу Штык. Пребывать в тени Доре было неловко и даже как-то обидно, но она утешила себя тем, что балы кончились, начались суровые будни, а они не предполагают блеска и повышенного внимания.

«Зато я работать буду хорошо, – сказала она себе, – и меня запомнят, как отличную сотрудницу. А если не запомнят, то хотя бы котикам жизнь скрашу. А если не скрашу, так хотя бы постараюсь. В общем, как получится».

Одарив каждого куском пирога, дородная повариха собрала заслуженную похвалу и удалилась в свою кухонную вотчину, а Дора, поедая ужин, продолжила украдкой разглядывать окружающих, гадая, сможет ли с ними сработаться.

После ужина сотрудники отправились завершать вечерние дела, а Дора и госпожа Штык – отдыхать. Было решено, что к рабочим обязанностям Дора приступит завтра.

Лишних комнат в жилом корпусе не было, и ей пришлось обосноваться в одной комнате с бывшей наставницей.

Застелив свою кровать, госпожа Штык вышла подышать воздухом, а Дора, которая после долгой дороги и обильного ужина буквально валилась с ног, решила прилечь и мгновенно уснула.

Проснулась она во тьме от доносящегося из-за двери скрежета. Затем что-то хлопнуло и зазвенело, разбившись, послышался приближающийся «тыгыдык», дверь с грохотом распахнулась, словно её пробили тараном, и невдалеке послышался увесистый «шмяк», подхваченный вскриком библиотекарши.

Запахло жареным.

Затем вспыхнул свет, и Пятачок, лежащий в ногах госпожи Штык, сердито муркнул, щуря жёлтые глаза. А потом, разжав зубы, брякнул на одеяло здоровенную жареную курицу.

– Это что, мне? – удивилась госпожа Штык.

Добытчик заурчал и, бодая головой её руку, полез гладиться.

26

Проснулась Дора чуть свет. Оделась, умылась и вышла на крыльцо, полагая, что пришла пора приступить к трудовым обязанностям.

Небо только начало менять серо-синий цвет на нежно-розовый, где-то невдалеке сонно щебетала птица, пахло… не очень.

Пробегающий мимо работник остановился и, глянув на Дору, произнес:

– Не зевай, новенькая. Тачка в сарае, лопата и рукавицы там же. Твои коты – с восьмого по десятый. Вперёд, – и, подхватив свою тачку, полную навоза, покатил дальше.

Дора отправилась в сарай, взяла все, что требовалось, и отправилась искать своих котов.

Те её уже поджидали, выводя в три голоса тоскливую голодную песнь. «Может надо их в начале покормить?» – озадачилась Дора, но, увидев, как бодро машет лопатой труженик с соседнего участка, тоже приступила к уборке.

Не успела она закончить, как издалека послышалось бодрое «па-астарани-ись», и на дорожку между домиками выехала тачка с мешком. Подкатив её к первому домику, уже знакомый Доре работник сыпанул в кормушку сухих мясных шариков и двинул дальше под довольное хрумканье кота.

Дора заработала лопатой быстрее и чудом успела убрать до того момента, когда раздатчик корма доехал до её последнего домика.

– Ишь, шустрая какая, – усмехнулся он. – Ну и как тебе после академиев какахи за котами убирать? Стоило учиться?

– Отстань от неё, Груф, – сказал сосед Доры, – не подначивай, и так народу не хватает, а тут ещё ты.

– А чего, я не прав что ли? – Груф окинул Дору насмешливым взглядом и покатил дальше. – Ешь, Буранчик, ешь, сладенький, – засюсюкал он возле кота из четырнадцатого дома.

– Зря стараешься, не выберет он тебя, – произнёс Дорин сосед.

Кормильщик ожег его злым взглядом и сыпанул своему любимцу дополнительную порцию корма.

– Ешь, Буранчик, – мстительно оглянувшись, повторил он.

– Что значит «не выберет»? – тихонько спросила Дора у соседа. Пожилой, седоволосый, выглядел он вполне дружелюбно.

– А ты разве не знаешь? – удивился тот – Котейки-то наши сами себе хозяев выбирают. Да только бывает это обычно один раз, сызмальства. Редко кто из взрослых котов после утраты хозяина другого находит. Это вон подруге твоей повезло с Пятым, запала ему в душу. Как пить дать, с ней уедет. А коли не уедет, так сгинет, он ведь у нас беглец, неволи не терпит, а сейчас, раз хозяйку выбрал, и вовсе сидеть не станет.

– Да не заберёт она его, – влез в разговор Груф. – Сдался ей этот страхолюд – ухо рваное, характер отвратительный, проплешины на боках.

– Ну да, не красавец, – вступился за питомца сосед, – но кто у боевого кота красоту ищет? Он в сражениях участвовал, вот и поистрепался. Это тебе не диванная игрушка, которая только и умеет, что есть и спать.

Ничего на это не ответив, господин Груф взялся за тележку и убрался прочь.

– Не обращай на него внимания, – посоветовал сосед. – Он просто завидует. Сам-то нигде не учился, всю жизнь здесь, в приюте трудится. Любит котов, и они его тоже, да только никто его не выбирает, как он ни старается. Кстати, меня Морт зовут, – сняв рукавицу он протянул Доре руку, – будем знакомы.

– Очень приятно. Дора, – она пожала широкую крепкую ладонь и осталась очень довольна знакомством.