Свадьба в деревушке

Она прибралась на кухне так, как любила ее мать – чтобы все было разложено по местам, не менявшимся, сколько Лиззи себя помнила (хотя некоторые из этих мест были не самыми удобными). Лиззи поняла, что ее родителям понадобятся, может статься, годы, чтобы пережить этот удар и свыкнуться с мыслью, что их дочь забеременела вне брака. Ей требовалось уехать отсюда как можно скорее. И хотя ей отчаянно хотелось сесть на первый же утренний поезд, девушке показалось, что это было бы немного жестоко по отношению к родителям. Все-таки потрясение было слишком свежо. Быть может, если Лиззи побудет с ними пару дней и родители убедятся, что это все та же дочь, которую они всегда так любили и лелеяли, они немного смягчатся.

Но как ни надеялась Лиззи, что родители оттают и сменят гнев на милость, она ошибалась. Они оставались непреклонны. И после двух дней в родительском доме, когда мать с отцом либо избегали ее, либо срывались на крик, Лиззи, в свою очередь, приняла решение. Она сложила в чемоданчик кое-какие свои вещи, нашла в бюро у матери свою книгу для записей и написала маме послание на листке с трогательной фотографией жеребенка на маковом поле, еще раз извинившись за свое непредвиденное «интересное положение» и сообщив, что уезжает утренним поездом в Лондон. После чего на рассвете следующего дня Лиззи покинула дом.

– Они хотят, чтобы я временно пожила у какой-то папиной кузины, которой я никогда в глаза не видела, а потом пошла в «Дом матери и ребенка». Они собираются отнять у меня дитя! – рассказывала Лиззи, вернувшись наконец в Белгравию, пока Дэвид готовил ей завтрак.

– Не тревожься ты так, – сказала Александра. В мужском шелковом халате она присела рядом с Лиззи. – Мы что-нибудь придумаем. Главное – храни спокойствие. Мы не дадим тебя упечь в этот «Дом».

– Я беспокоюсь насчет того, на что я буду жить, – объяснила Лиззи. – Мне надо бы что-то подкопить на то время, когда я уже не смогу работать. К тому же я не могу рассчитывать на то, что буду обитать тут вечно.

Дэвид с Александрой ненадолго задумались.

– Я могу предложить тебе реставрировать старинное постельное белье, – сказал Дэвид.

– А еще ты можешь подрабатывать официанткой, – подхватила Александра. – А потом, когда уже слишком отяжелеешь и не сможешь носить подносы, будешь помогать Мэгги делать канапе. – Тут у нее расширились глаза. – Кстати! Я тут вчера вечером работала на одной коктейльной вечеринке и видела Ванессу!

– Правда? – Лиззи чуть не спросила Александру, не проболталась ли та Ванессе, что ее подруга беременна, хотя ответ и так был ясен: разумеется, нет.

– Да! Но я была там в черном платье с белым фартуком, и мы лишь обменялись взглядами. Я не хотела ставить Ванессу в неловкое положение, общаясь с ней как с подружкой. Но все равно я поняла, что она по нам соскучилась, а потому пригласила ее зайти к нам сегодня.

– Ванесса приятная, правда? – заметила Лиззи. – Когда я первый раз с ней встретилась, то страшно оробела, а на самом деле она оказалась замечательной подругой.

– Мне кажется, она любит у нас бывать. И никогда не задирает нос.

Спустя несколько часов все жильцы собрались на кухне. Мэг, которой в этот вечер довелось обслуживать предшествовавшую званому ужину вечеринку, сидела в перекосившейся набок форме официантки и, скинув туфли, потягивала из бокала вино, заботливо поднесенное ей Дэвидом. Вид у нее был донельзя усталый. Лиззи, которая все не могла нарадоваться, что вернулась в Лондон, штопала любимый кардиган Дэвида, попорченный молью, а Александра готовила рагу для спагетти, что собиралась сварить к ужину. Она заявила, что проживание бок о бок со столь блистательными кулинарами дало ей понять, что ей сильно недостает опыта на кухне и необходимо его восполнить.

Когда приехала Ванесса, дверь ей открыл Дэвид. В руках у нее оказались букет цветов и бутылка вина. Когда они вдвоем спустились в кухню, Ванесса поставила бутылку на стол:

– Вот, стащила у папочки из погребка. Честно говоря, не представляю, что это такое.

Поглядев на этикетку, Дэвид едва не поперхнулся.

– Надеюсь, он не заявил на тебя в полицию, милочка, потому что это очень дорогое, винтажное вино.

– Там еще десятки таких же бутылок, он даже не заметит, – отмахнулась Ванесса, подставляя себе стул. – Зато у меня новость!

Лиззи тем временем взялась расставлять цветы в вазе.

– Какая? – спросила она.

– Насчет Хьюго и Электры. Помолвка отменилась!

– О господи, – выдохнула Александра, переведя взгляд на Лиззи, которая непроизвольно выпустила из рук фрезии.

– А почему, известно? – спросила Мэг, которой эта новость заметно прибавила сил. Она поднялась с дивана. – Я закончу расставлять цветы, Лиззи. Сходи налей себе стакан воды.

– Воды? – недоуменно переспросила Ванесса. – Давайте пить вино! Если Дэвид не ошибается, оно должно быть необыкновенным!

– Я лучше водички, – возразила Лиззи, прекрасно зная, что лондонская водопроводная вода отнюдь не славится хорошим вкусом.

– Не станем тратить драгоценную влагу на Лиззи, если она не в состоянии ее оценить, – сказал Дэвид. – Сейчас принесу чистые бокалы.