Свадьба в деревушке

– Ты сделаешь так, как тебе велено, дочь! – вскинулся отец. – Тебя баловали всю жизнь, тебе все было дано! И теперь ты подчинишься нашему решению! А что касается этого вздора насчет «не стану говорить отцу» – будешь, значит, сидеть у себя в комнате, пока ему не сообщишь!

Лиззи чувствовала, что все в этой гостиной – включая ее саму – кипят гневом и возмущением, что никак не способствует решению проблемы.

– Папа! У нас тут не мелодрама про Викторианскую эпоху! Ты не можешь запереть меня в комнате. Я уже не дитя.

Не стоило, конечно, сейчас упоминать, как однажды в детстве они с подружкой вылезли ночью из окна, а потом незаметно забрались обратно, причем проделать все это оказалось довольно просто. Это бы вызвало только большую злость и недовольство.

– В своем доме я буду делать то, что считаю нужным, юная леди! И пока ты находишься под моим кровом, ты будешь подчиняться моим правилам!

– Пап, я понимаю, что очень некстати забеременела, но я не нарушала никаких твоих правил, – как можно мягче ответила Лиззи. – А вдруг бы я, представьте, оказалась вдовой? Как бы вы тогда со мной обращались?

Глаза у матери тут же затуманились слезами.

– Ни за что не пожелала бы тебе такого, моя девочка, но это было бы совсем иное. Ты жила бы здесь, с нами, и мы помогали бы тебе растить дитя, – едва ли уже не увлеклась этой версией мать.

– Так почему бы нам просто не притвориться, будто это так? Я могла бы пожить с вами какое-то время, найти какую-нибудь работу и заниматься ею до тех пор… пока смогу работать…

В действительности Лиззи намеревалась вернуться в Лондон, причем как можно скорее – возможно, даже утром, – но ей казалось, она должна полностью убедиться, что ее родители не станут за ней следить, указывая, что ей делать, и она не поставит в неловкое положение своих подруг и Дэвида. И если уж на то пошло (хотя никто из них не говорил об этом открыто), все прекрасно понимали, что их пребывание в доме Александры не может продолжаться вечно. В любой момент могли вернуться ее родственники и выгнать из дома всех жильцов.

– Но в город ты ходить не будешь! – Из слезливой дамочки мать вновь превратилась в строгую директрису. – Я не допущу, чтобы ты выставляла свой живот напоказ перед всеми моими подругами!

– Мамочка! Да разве по мне так сразу видно, что я беременна? Неужели?

– Разумеется, нет. Еще слишком рано, – сердито ответила мать.

– Так, значит, пока этого не видно, я могу найти себе какую-нибудь работу…

– Нет! – сурово, точно глас рока, отрезал отец. – Естественно, нет. Ты можешь здесь пожить, пока не настанет удобный момент отправиться на север к кузине Маргарет, или же ты наконец одумаешься и решишь сказать обо всем отцу ребенка. Но по городу ты разгуливать не будешь!

Лиззи вздохнула.

– Папа! Давай призовем здравый смысл. Я взрослый человек. Я понимаю, что до полной самостоятельности мне еще пара лет. Но ты что, и вправду считаешь, что сможешь ближайшие шесть месяцев держать меня взаперти? То есть мне будет не съездить с мамой за покупками и не сбегать в ближайший магазин, если у нас вдруг что-то кончится? – Лиззи и рада была бы уточнить, чего именно они могут хватиться, однако ее мать была очень рациональной хозяйкой, каждую неделю закупавшей одни и те же продукты. У нее никогда и ничего не заканчивалось. – А вдруг мне захочется купить маме шоколадные шарики? Ты же знаешь, как она их любит!

Родители переглянулись, пытаясь бессловесно договориться, как вести себя с этим так разочаровавшим их упрямым дитятей. Но, похоже, они не могли выступить единым фронтом, не имея возможности как следует это обсудить.

– Мне кажется, ничего страшного, если она сходит куда-нибудь в ближайший магазин, правда? Пока это не станет заметно, – подала голос мать.

– Она укатит на север задолго до того, как вообще что-то станет заметно! – прогремел отец, явно пока не готовый идти на уступки.

– Может, сделать еще чаю? – предложила Лиззи, надеясь, что если она даст родителям возможность остаться наедине, то мама сумеет немного смягчить настрой отца.

– Нет уж, спасибо! – резко ответил отец, с несвойственной яростью отреагировав на вполне безобидное предложение. – Сама прекрасно знаешь, что, выпив слишком много чая, твоя мать не сможет заснуть. Хотя она и так не может нормально спать, с тех пор как узнала о твоем положении.

– Ладно. Тогда пойду помою посуду. Прошу меня извинить, – добавила Лиззи и вышла из комнаты.