Свадьбу делать будем?

Пани Зося умела гадать, и я к ней иногда приходила погадать, а иногда просто так приходила, потому что мне у Софьи нравилось и с ней было легко разговаривать, а дома у нас не особенно все друг с другом разговаривали. У Софьи всегда было бисквитное печенье, красивый розовый чайник, и мы всегда пили чай в комнате. Когда мне сделали предложение, я так переживала, что не знала, какими словами и кому это рассказать. Я пошла к Софье, и Софья разложила пасьянс. Она спокойно спросила, какого цвета его глаза и нравятся ли мне его родители. Я отвечала неуверенно, и Софья сказала, что гадать не стоит, все будет само собой и давай лучше попьем чай с печеньем. И мне действительно было все равно, что там покажут Софьины карты, потому что я очень любила и смертельно хотела замуж.

Через день Софья пришла к нам без болонок и принесла польскую посылку. На этот раз там были две комбинации – черная и лимонная, мужской зонтик, духи и темно-синяя кримпленовая пара – платье без рукавов и жакет. Кримплен был тонкий, без жаккардовых узоров и выглядел как благородная шерсть. Бабушка на этот раз уселась с Софьей в комнате и долго думала насчет костюма. И пани Зося сказала, что она ее не торопит. Все равно ей предлагать больше некому. А бабушка сказала: как Семен скажет. Они еще немного поговорили. И Софья ушла и оставила нам всю посылку. И в этот день что-то случилось, потому что бабушка вдруг перестала со мной разговаривать, и дедушка, и тетя, которая жила с нами. И на второй день они со мной не разговаривали. А на третий день бабушка не выдержала и специально вышла из кухни в середине приготовления обеда и сказала мне: как же так, такое важное событие, как предложение, а первой узнаёт Софья, а не родные люди.

Бабушка стояла на пороге моей комнаты, оперевшись спиной о дверной косяк и заложив руки за спину. Так что когда она начала плакать, то не сразу вынула руки из-за спины, и слезы стали ей капать на воротничок. Бабушка сама шила платья и любила, чтобы на них был белый воротничок. Это была редкость, что бабушка плачет, и я не знала, что говорить.

С тех пор пани Зося к нам больше не приходила, я через месяц вышла замуж и уехала в другой дом. Однажды я встретила Софью на нашей улице, но уже с одной болонкой, которая уже не тянула поводок, а шла медленно, как Софья. Моя тетя сказала мне в тот раз, что она договорилась с пани Зосей, что если что, – то можно она возьмет себе вот эту и вот эту картинку и одну вышивку, где букет. Софья сказала, что конечно.

На моей свадьбе бабушка была в этом кримпленовом костюме – платье без рукавов и жакет. Еще бабушка надевала его в театр. Он выглядел всегда очень торжественно и не мялся, и синий цвет очень шел к седым волосам. Через пять лет бабушка умерла, и хоронили ее в этом костюме, и даже кружевной платочек в кармашке оставили. Ничего более нарядного у нее никогда не было.

Алиса Лунина Два возраста любви

Выйдя из Академии художеств, Елизавета Ткачева спустилась к реке. На набережной было пустынно и ветрено. Лиза поежилась от холода и давящей, как сегодняшнее небо над Петербургом, печали. Ей вдруг вспомнилось, как они сидели тут, у сфинксов, вдвоем с Андреем. Это было «их место» – здесь Андрей обычно дожидался ее, здесь они целовались, разговаривали, отсюда начинали долгие прогулки по городу. Да, так было еще недавно, но теперь от тех дней остались лишь воспоминания – полгода назад Лиза с Андреем поссорились, и Андрей уехал к себе в Москву.

Серая Нева сливалась со свинцовым небом, на набережной застыли в вечности сфинксы. Пошел дождь; на душе у Лизы тоже заунывно моросило – тоска-а-а… А казалось бы, чего ей грустить? Все, чего она хотела: свободы, независимости, реализации в профессии – так или иначе сбылось. Она художница, она свободна, независима, успешна. Более того – полчаса назад узнала, что ее картины будут участвовать в престижной выставке (если бы ей об этом сообщили год назад, Лиза бы заорала от радости, ведь она мечтала о такой выставке всю жизнь!). Однако же теперь, когда ее желания осуществились, она почему-то не радуется, да и свобода в связке с независимостью почему-то не делают ее счастливой. Видимо, и впрямь миром управляет закон недостаточности – человеку всегда чего-то не хватает. Причем зачастую люди даже не знают, чего именно им не хватает, так – томятся смутными желаниями… Что до Лизы, то она по крайней мере точно знает, чего, вернее, кого ей не хватает в этот хмурый майский день. Правда, чтобы понять это, ей понадобилось расстаться с Андреем и прожить без него полгода. Дура ты, Елизавета Ткачева, – вздохнула Лиза, – и доходит до тебя, как до жирафа!