Свадьбу делать будем?

– Добрый день! Можно к вам? – спросила Тоня.

– Что вы хотели? – не поворачивая головы, произнесла девушка.

– Я хочу волосы покрасить. К свадьбе. Как в журнале, – ответила Тоня.

Девушка нехотя указала рукой на соседнее кресло.

– Присаживайтесь. Покажите, – она взглянула на нее.

Тоня вытащила журнал и открыла на нужной странице.

– Вот. Я бы хотела такой цвет, а прическу потом решим.

– Платина? Вы же брюнетка.

– А что, не получится?

– Нет, почему же. Получится. Только дорого. Краска у нас импортная.

– У меня есть деньги, это не проблема.

Девушка подошла к Тоне, коснулась волос и потрогала их.

– Красились уже?

– Нет, ни разу.

– Ну давайте. Платина так платина.

Тоня опустилась в кресло в предвкушении чего-то волнующего, праздничного. Девушка тем временем деловито брала какие-то тюбики, выдавливала краску, что-то смешивала, рвала фольгу и производила какие-то другие, только ей понятные манипуляции.

Тоня плыла в своих фантазиях, полностью отдаваясь во власть порхающих движений рук мастера.

– Будете чай-кофе? – очнулась она от вопроса.

– Да, можно чай. Спасибо, – Тоня обалдела от такого сервиса – ведь ни разу в жизни она не бывала ни в каких салонах и никто не приносил ей чашку чаю. Только она сама у себя дома, когда заскакивала подружка или заходила соседка.

Тоня с удовольствием выпила ароматный чай, показавшийся ей особенно вкусным, и теперь с удивлением поглядывала на свою голову с вавилонской башней из фольги.

Прошло еще какое-то время, и Тоня заскучала, стала листать журнал, потом долго смотрела в зеркало и думала о том, какой станет ее внешность после покраски и что на это скажет Игорь.

Девушка куда-то вышла, а в салоне по-прежнему было пусто. Тоня встала, немного прошлась, снова села. Вышла в туалет, а потом ощутила, что голову перестало приятно холодить, напротив – кожу у основания волос стало щипать, сначала немного, еле ощутимо, потом сильней, острей, а потом и вовсе стало нестерпимо жечь. Она выглянула на улицу – длинноногая девушка сидела поблизости на лавочке и, беспечно болтая ногой, болтала по телефону, растягивая слова.

– Девушка, у меня вся голова горит, это нормально? – спросила Тоня.

Та едва повернула голову к ней и раздраженно ответила:

– А что вы хотели? И будет жечь. Из брюнетки в блондинку. Хм.

Тоня вернулась на свое место немного разочарованная. Очарование момента улетучилось, и стало тревожно. Через какое-то время девушка вернулась, и она прошли к мойке смывать краску. Недовольная девушка, словно оторванная от важных дел, буквально срывала с нее фольгу, ничуть не заботясь о Тонином комфорте. Помыла ей голову, это было приятно и несколько успокаивающе, завернула мокрые волосы чалмой в полотенце.

Когда она начала их сушить, в отражении зеркала Тоня уловила, что девушка нервничает. Движения ее рук стали резкими и неуверенными. Сначала она не поняла, от чего. Высушенные места были непривычного, почти белого цвета и очень похожи на цвет волос красотки из журнала. Но когда она закончила, Тоня вдруг с ужасом заметила, что в некоторых местах волосы обломались и торчали распушенными концами, а когда посмотрела на пол – на нем валялись целые пряди ее волос.

Тоня молча смотрела в зеркало и видела новую себя: лицо отдельно, волосы отдельно. Красивый белый тон выглядел свежо и стильно, но совершенно не шел к ее оливковой коже, хотелось снять волосы как парик и исправить ошибку – немедленно вернуть природный шатен. К тому же волосы стали какими-то рыхлыми, неровными и пушистой массой небрежно наваливались на плечи, к тому же кое-где длины не хватало, и это было слишком заметно.

– Как это? Что это? – выдохнула Тоня.

– Ничего не знаю. У вас волосы плохие изначально были. А что вы хотели – вот так прямо, из брюнетки в блондинку?! – ничуть не смутилась девушка.

– Но они же отрастут не скоро. Свадьба же через неделю.

– Но вы же в прическу уберете. Нормально будет. Цвет отличный получился, как просили.

Тоня даже не нашлась, что ответить на такую наглость. Она покрутила головой, пытаясь оценить ущерб, не понимая, хорошо это или плохо, безропотно заплатила, причем немалые деньги, и вышла из салона. Она шла к остановке, глотая слезы и не веря своим глазам, видела, как на ветру новые пряди отламывались и безжизненно падали на землю, смешиваясь с пылью и тополиным пухом. Волнующее предвкушение, радость оказались там же в пыли, под ногами. Это было отвратительное зрелище, неестественное и обесценивающее усилия Тони.

7

В этот же вечер, наплакавшись, расчесавшись и оставив на щетке целые пучки пережженных волос, она завязала голову платком и побежала к Валентине. Та, как многодетная мать, не работала и, нигде не учась, по наитию, всегда хорошо стригла и детей, и взрослых. Тоня взмолилась:

– Валя, Валечка, смотри, как меня покрасили. Волосы летят листопадом.

– Ох, Тоня, а белая-то какая! Сама так попросила? Непривычно что-то.

– Да, Валюша, хотела как в журнале, а вот что вышло, – со слезами ответила Тоня. – Что теперь делать-то?