Свадьбы

Пушку наконец установили. Пушкари зарядили орудие,

дали пристрелочный выстрел. Ядро врезалось в зубец на стене, и зубец выпал.

- Ай да “пасть дракона”! - Мехмед нежно оглаживал пушку по лоснящемуся, как щеки беев, стволу.

И тут из воды выскочил еще один голыш и пустился к Азову, и Азов отворил ради одного ворота.

- Не много ли усатых дэвов спешит в Азов, - рассердился Мехмед. - Чего смотрят разъезды?

Он пошел доложить алайбею о том, что видел. Встревоженный алайбей доложил выше, и наконец эта неприятная весть коснулась ушей Дели Гуссейн-паши. Главнокомандующий засмеялся:

- Чем больше разбойников соберется в Азове, тем лучше. Чем ловить их по степи, прихлопнем сразу всех. Пусть плавают. Только глупцы могут искать себе погибели, которая есть Азов. Что нам одиночки против этого?

И Дели Гуссейн-паша указал на густое облако пыли. Это подходили анатолийские войска и следом за ними конница хана Бегадыра.

Хан Бегадыр явился под стены Азова с пятьюдесятью тысячами. Он подарил главнокомандующему арабского коня под седлом, унизанным жемчугом, золотую цепь и меч с огромными алмазами на рукоятке.

- Добро пожаловать, хан мой, - приветствовал его Дели Гуссейн-паша, стоя возле своего шатра, - да будет неодолимой твоя борьба за веру. Милости просим. В добрый час прильни к моему лицу, ибо ты, могущественный государь, борец за веру, выполняя повеление падишаха Османов, явился на войну, подобно разрушительной грозе.

Дели Гуссейн-паша повязал голову хана драгоценным шахским тюрбаном, подарил ему трех арабских скакунов, саблю из тянутой стали в драгоценных ножнах, соболью шубу и пару белья - штаны и рубаху. Ханская свита была одарена драгоценными халатами.

На четвертый день турки вновь подошли к Азову. Казаки встали на стены, но ни пушек, ни пищалок, ни барабанов.

- Они копают! - удивились казаки.

Осип Петров поднялся на стену, долго рассматривал работающих янычар, подозвал пушкаря.

- А ну-ка пальни!

Ядро не дотянуло до турок саженей пять.

- На стенах оставить караулы! - приказал атаман. - Всем копать - будем вести подкопы навстречу их земляной горе. Они небось надумали насыпать гору вровень с нашими стенами и пушками нас прибить.

Повеселел Георгий с того дня, самые лихие и знаменитые казаки не гнушались землю копать. Не повинность отбывали, работали яростно, до изнеможения. Уступали место в подкопе, когда руки переставали слушаться.

Копали.

Турки явно, казаки тайно.

Земляной вал рос на глазах. Так вздымается из морской пучины неотвратимая волна. Наберет она полную силу, разбежится, ударит и - конец всему живому. Видишь погибель свою, а помочь себе не можешь. И не то страшно, что ни убежать, ни спрятаться некуда, а то страшно, что погибель твоя пустая, никого ты не заслонишь, никому смерть твоя не даст жизни.

Земляная гора не только поднималась к небу, она медленно катилась к Азову. Палить но земляной горе из пушек - порох переводить. А у турок с каждым днем, с каждым новым накатом земляной горы вступало в дело все больше и больше орудий.

Все живое в подкопах, погребах, подземельях.

Шестнадцать дней росла и двигалась к Азову земляная гора. Шестнадцать дней, не умолкая ни ночью, ни утром, ни в полдень, ни к вечеру, громила город, башни и стены многогорлая турецкая артиллерия. Небо над Азовом как взбесившаяся булыжная мостовая.

На шестнадцатый день главнокомандующий Дели Гуссейн-паша собрал в своем шатре военный совет. Командующим вместо плана было подано сто блюд и полсотни напитков.

- Аллах не дал нам победы в первом приступе, - сказал Дели Гуссейн-паша своим гостям и подчиненным, - но в этой неудаче я не вижу заслуги казаков. Их спасли высокие стены твердыни. Теперь иное дело. - Неумолчный грохот пушек мешал говорить, и главнокомандующий дал знак прекратить стрельбу.

- Даже в голове зазвенело от тишины, - сказал хан Бегадыр, зажимая ладонями уши.

Командующие засмеялись.

- Продолжим, - сказал Дели Гуссейн-паша, - теперь не шумно, и запах пороха не повредит кушаньям… Из семидесяти башен уцелело в Азове не более десяти. Все зубцы на стене сбиты. Стены повреждены. После совета я прикажу стрелять до глубокой ночи. Потом огонь будет снова прекращен. Солдаты должны хорошо выспаться. В семь часов утра мы возобновим огонь, а в восемь часов накормим солдат и построим для приступа. В десять - приступ. Первых ворвавшихся в город ждет щедрая награда. Вот и весь план.

- Запас пороха и ядер весьма истощился, - стали говорить командующие.

- Прекрасно! Вместо груза пороха паши корабли смогут увезти добычу, которую мы захватим в Русском государстве.

- Боюсь, что в основном это будут рабы! - воскликнул хан Бегадыр. - Русские бедны.

Меченосец Жузеф возразил:

- Падишаху как раз и нужны русские рабы. Падишах собирается объявить войну рыцарям Мальты. Для этой войны потребуются галеры, а значит, и гребцы.

- А что молчит наш блистательный господарь? - повернулся Дели Гуссейн-паша к Василию Лупу.

- Я всегда стою за скорую войну. Если завтра Азов падет, значит, меньше затрат за ведение войны. Нынешние войны безумно дорогие.