Свадьбы не будет

Радом с телом стояли трое. Врач средних лет уверенно произнес:

– В крови присутствует биполярная палочка. Не исключаю геморрагическую формы чумы.

Пожилой доктор отмахивается:

– Чушь. Клиническая картина не та. Обычный осложненный грипп.

А совсем старенький эскулап неуверенно произносит:

– На мой взгляд, коллеги, дело куда серьезнее. Это variola vera – натуральная оспа.

– Что вы за чушь несете?! – взрывается пожилой.

Молодой еще менее почтителен:

– Да у вас, батенька, причуды сенильного[4] возраста!

– Я прав, вы скоро сами убедитесь, – упорствует старичок.

Экран погас.

– При чем здесь моя мама?!! – заорал Полуянов.

Ему никто не ответил.

Ведущая затараторила:

– Тогда, на излете пятьдесят девятого года, художник привез из Индии именно черную оспу. Страшная болезнь начала быстро распространяться по Москве. Ведь Кокорекина вначале положили в палату вместе с другими больными, его осматривали множество докторов, посещали студенты. А черная оспа, как говорят медики, вирулентна. То есть чрезвычайно, критично, ужасающе заразна. Инфекция умело собирала свою страшную жатву. Только представьте: ее вирус передался юноше, который лежал в инфекционной больнице этажом ниже. Тот никак не контактировал с художником. Однако болезнь достала и его – через вентиляцию. Слег истопник – бедняга просто проходил мимо палаты, где лежал Кокорекин.

Оспа вышла далеко за пределы больницы. Кокорекин привез своей жене – из Индии, заграницы! – подарки. Одежду, парфюмерию. Одарил он и свою любовницу. Обе женщины отнесли кое-что в комиссионку. И несколько покупателей – только представьте! – тоже слегли с черной оспой!

На тот момент в больнице уже был объявлен карантин, хотя официально диагноз пока не установили и не озвучили. Но все врачи, кто бывал в инфекционном отделении, были обязаны проходить строгую дезинфекцию. Однако имелась одна молодая ординатор, которая решила пренебречь правилами. Она отправилась домой, не сменив одежду и даже не вымыв руки.

Экран погас, а ведущая триумфально закончила:

– Эту беспечную женщину звали Евгения Станиславовна Полуянова.

Дмитрий отреагировал мгновенно:

– Вранье и клевета!

Надя сорвалась со своего места:

– А даже если и правда? Дима в чем виноват?

– Мы не стали бы судить его за мамины грехи, – плотоядно улыбнулась телевизионщица. И триумфально объявила: – В нашей студии Ваниамин Шибаев.

Свет снова погас. А когда софиты вспыхнули, по рядам зрителей прокатился вздох ужаса.

Посередине сцены, всем на обозрение, стояло настоящее чудовище.

Когда-то оно, безусловно, было человеком.

Но сейчас все его лицо, кисти рук, шея, видимая из-под рубашки часть грудной клетки оказались изрыты ужасающими, глубочайшими отметинами. То были не просто следы от сыпи – но ямы, борозды, лакуны отвратительного лилового цвета. Глаза полуприкрыты. Правая рука беспомощно вытянута вперед. Похоже, урод был еще и слепым.

Кто-то взвизгнул. Василиса выкрикнула:

– Фу, мерзость!

Алла обеими ладонями прикрыла рот и нос.

Ведущая снисходительно молвила:

– Можете не бояться. Те, кто выздоровел после черной оспы, более не заразны. Однако позвольте цитату. «Эта болезнь оставляет на лицах людей, жизнь которых пощадила, безобразные знаки, как клеймо своего могущества, делая ребенка неузнаваемым для родной матери, превращая красавицу-невесту в предмет отвращения в глазах жениха». Так говорил английский историк Томас Маколей. Он был, несомненно, прав.

Девица подошла к прокаженному. Взяла его за руку, заботливо довела до диванчика напротив Димы. Задушевно произнесла:

– Вениамин, расскажите, пожалуйста, когда и как вы заразились.

– Я в пятьдесят девятом году пацаном был. В шестом классе учился, но в школу почти не ходил. – Глухим голосом произнес мужчина. – Занимался футболом. Серьезно. За юношескую сборную Москвы играл. В ноябре травмировался. Ахиллово сухожилие порвал. Сначала в больнице валялся, потом дома лежал. Врачи уколы назначили. А в поликлинику-то зимой, да на костылях, не дойдешь. Ну, мать и нашла студентку. Она к нам домой приходила, колола. Такая добрая всегда. Конфеты мне приносила. Шутила, отвлекала – уколов-то я боялся. А на Новый год подарок мне принесла – книжку новенькую. Майн Рид. «Оцеола, вождь семинолов». В «Библиотеке приключений» только что издана, еще краской пахла. Интересная – я всю ночь читал! Эта книжка и погубила меня.

Опустил голову. Всхлипнул. Утер глаза рукавом.

Полуянов смотрел с недоверием.

Митрофанова выкрикнула из своего первого ряда:

– Никогда тетя Женя не ходила делать уколы! У нее времени на это не было!

– Она просто вам не говорила, – снисходительно отозвалась теледива. И ласково попросила прокаженного: – Мы понимаем, вам очень тяжело. Но сделайте, пожалуйста, усилие. Продолжайте.

Тот понуро забубнил: