Свадебный переполох в Медусельде (СИ)

— Так бы и сделал, да неспокойно на душе, — взглянув на него, Эйомер упрямо поджал губы. — Да и непонятно мне, с чего ты решил, что раз старше, так с тебя весь спрос? Может лучше сейчас к отцу, да во всём разберёмся? Я для себя уже решил: пусть хоть отречётся от меня, всё равно на Ремиль женюсь, иначе не видать мне покоя и мира в сердце.

— Не пойду! — обычно спокойное лицо сейчас застыло как в битве, словно предстояло за оружие браться. Лёгкие шаги, раздавшиеся за спиной, заставили рохиррим вздрогнуть.

— Эйовин сказала, что ты приехал, — Лотириэль подошла к Тэйодреду, взяв его руку в свои. — Отец тебя искал. Здравствуйте, Эйомер.

— Скоро приду, милая, — Тэйодред ласково и солнечно улыбнулся, чуть приобнимая девушку. — Извинись за меня, мне с братом поговорить надо и его невесту навестить — всё ли там устроено.

— Сделаю. Только смотри, за ужином хотя бы дождаться.

— Ну, как знаешь, — поприветствовав дочь Имрахиля, Эйомер удивлённо взглянул на брата. — Позже поговорим, если сейчас не желаешь. Обо всём.

— Извините, я уже ухожу, — девушка так светло и радостно взглянула на Тэйодреда, что о ее чувствах догадаться было несложно. Развернувшись, она скрылась в коридорах.

— Она любит меня. И да, я знал это, для Имрахиля на этом и сыграл, — Тэйодред схватил с подставки в коридоре вазу и с силой запустил ее в стену. — А отцу… Прости, Эйомер, прости…

— Варги гляжу твою совесть побрали! — отряхнув с рукава камзола долетевшие до него осколки, Сенешаль принялся наступать на брата, больше не намереваясь терпеть его отговорки. — С чего это тебя выбрыки кроют? Или ты вместо меня на Лотириэль жениться надумал? Зачем? Я бы нашёл другой способ во всём разобраться! Но тебе зачем всё это?

— Потому, что в моем сердце другой нет. Потому, что девочку жалко. Да и не отступились бы они иначе. А так… Эйомер, пойми, так вас трое, счастливых, будет. И… — Тэйодред поднял взгляд, — пожелай и мне счастья. Милая она, а там, глядишь, и больше скажу. Не сердишься, что невесту отобрал?

— Не в невесте дело, а в тебе. Именно, что счастья я тебе и желаю, — обняв брата за плечо витязь с тревогой взглянул в его тёмные от смятения глаза. — Вот только в этом ли твоё счастье? Не зря ли ты себя неволишь? Ещё есть время и можно всё изменить, нужно только хорошенько всё обдумать.

— Не зря. Не могу я ее обидеть, оттолкнуть. И изменить нельзя уже. Нет здесь твоей вины. Разорви мы просто эту помолвку, так отец мне бы начал кого искать, пусть уж лучше Лотириэль, чем кого-то приневолят. Вдруг найдут ту, которая на сторону глядит. Ничего менять не надо…

— А если не уживётесь, что тогда? Кого мне в этом винить, кроме себя самого?

— Чтобы с любящей женой — да не ужиться? — Тэйодред рассмеялся. — Эйомер, я не мальчишка, была бы среди женщин моя любовь — давно бы встретил. И ты прекрати! Вот отца сговорили — а он после матери и не глянул ни на одну. Так может, и мне судьба такая. Не жалей меня, да и потом… Год помолвки, жизнь переменчива. Не завтра же меня женят.

— То есть ты где-то для себя лазейку уже нашёл, только говорить о том не хочешь? — витязь задумчиво потёр подбородок и даже повеселел пока не сообразил главного. — Целый год? Опять эти гондорские традиции. Ладно ты, а я-то как продержусь?

— Нууууу, — с улыбкой протянул витязь. — Это же Лотириэль из Гондора. А у нас пять месяцев, вот напомни отцу. Или на узелок завяжи.

— На узлы не вариант, — передёрнув плечами, Эйомер решил, что разговора в тронном зале всё же не избежать. — После помолвки с Конунгом поговорю.

— Тогда лучше от меня узнать… — Тэйодред выдохнул. — Отец, как Имрахиль, в любовь бы не поверил. Пришлось врать напропалую. Что не хочу тебя на трон пускать, что поэтому и на династический брак согласен, что тебя надо женить на ком ты захотел. А теперь… Твоя воля, братишка. Хоть вообще не разговаривай, хоть по лицу бей… Не мог я других слов найти.

Тэйодред подошёл к окну и прислонился лбом к витражному стеклу, чувствуя, что ноги уже почти не держат.

— Ты главное лбом не пробей, ещё с вазой не решили как быть, — пытаясь понять, то ли устал после дороги до одури, то ли брат и впрямь считает что он может осудить его за такие нелепые байки, Эйомер встал рядом и провёл пальцами по толстому, нагретому летним зноем стеклу. — И что, они тебе поверили?

— Да. Имрахиль поверил, дочь он знает, а она же искренне говорила. А отец… Не знаю, — Тэйодред попытался улыбнуться. — А ту вазу всё равно кто-то из гостей подарил… Корявая была, отец не знал, куда сунуть.

— Скажешь тоже, корявая. Ей вроде как эльфы делали, просто не в наших традициях посудина слеплена. Слишком хрупкая да с завитками. До ужина подождём, или сейчас на винный погреб набег совершим, чтобы нервы успокоить?

— Нет. И за ужином пить не буду, — витязь выпрямился. — Пойдем лучше проверим, как там твою невесту устроили. Маленькая она, ещё растеряется, ты же у нее один здесь, кого знает.