Сватовство шкипера. Рассказы

М. Буртон покосился на него с таким видом, который имел в себе несомненные мятежнические задатки.

— О, надеюсь, что вы его получите, — проговорила вдова.

— Думаю, что получу, — сказал м. Станль, обмениваясь взглядами с приятелем. — Одно, что может помешать, это мои родственники; они непременно хотят, чтобы я ехал с ними к лорду Туфтону, в его имение.

М-сс Доттон просто дрожала от радости, что находится в обществе человека, имеющего таких знакомых. — Какая должна быть для вас разница, — прошептала она. — Роскошная жизнь на берегу, после всех опасностей на море!

— А, — сказал м. Стайль, — правда, правда!

— Страшные сражения! — проговорила м-сс Доттон, закрывая глаза и содрогаясь.

— К ним легко привыкаешь, — просто отвечал герой. — Кажется, что самое жаркое дело, в котором я участвовал, было при бомбардировке Александрии. Я стоял один. Все люди, которые не были еще убиты, разбежались, и бомбы лопались вокруг меня словно… словно фейерверк.

Вдова всплеснула руками и опять содрогнулась.

— Я стоял как раз за ним, ожидая его приказаний, — сказал м. Буртон.

— Вы? — резко проговорил м. Стайль. — Вы? Я что-то не помню этого, Буртон.

— Как? — сказал м. Буртон, слабо усмехаясь. — Я стоял прямо позади вас, сэр. Если вы припомните, сэр, я еще сказал вам, что дело порядочно жаркое?

М. Стайль сделал вид, что соображает.

— Нет, Буртон, — сказал он сурово. — Нет, насколько память мне не изменяет, я был там один.

— Осколком ядра с меня даже сорвало шляпу, сэр, — упорствовал м. Буртон, делая похвальные усилия, чтобы сдержать свою злость.

— Довольно, старик, — сказал м. Стайль резко. — Ни слова более, вы забываетесь!

Он обратился к вдове и начал опять болтать о своих "родственниках", чтобы отвлечь ее внимание от м. Буртона, которого, казалось, вот, вот хватит апоплексический удар, или же он лопнет от ярости, что было бы одинаково неприятно.

— Мои родственники слыхали про Буртона, — сказал он, бросая украдкой взгляд на этого обиженного джентльмена, чтобы видеть, начинает ли он приходить в себя. — Действительно, — он часто разделял со мной опасность. Мы с ним бывали не раз в довольно тесных переделках. Помните те две ночи, которые мы с вами провели, спрятавшись в трубе дворца Занзибарского Султана, Буртон?

— Еще бы не помнить! — скал м. Буртон, немного оправившись.

— Залезли в такую тесноту, что едва могли дышать, — продолжал м. Стайл.

— Пока я жив, никогда этого не забуду, — сказал м. Буртон, который думал, что приятель хочет загладить перед ним свою недавнюю вину.

— О, расскажите мне это, адмирал Петерс! — вскричала м-сс Доттон.

— Наверно Буртон вам уже рассказывал? — сказал м. Стайль.

— Никогда не промолвил ни слова, — отвечала вдова, глядя с упреком на сбитого с толку Буртона.

— Так расскажите же теперь, Буртон, — сказал м. Стайль.

— Вы рассказываете лучше меня, сэр, — отвечал тот.

— Нет, нет, — сказал м. Стайль, изобретательность которого подчас изменяла ему. — Рассказывайте вы. Это ваш рассказ.

Вдова смотрела то на того, то на другого.

— Скорее ваш, сэр, — сказал м. Буртон.

— Нет, я не расскажу, — сказал м. Стайль. — Это было бы несправедливо по отношению к вам, Буртон. Я совсем упустил это из виду, когда начал. Конечно, вы были тогда еще молоды…

— Я не сделал ничего такого, чего бы следовало стыдиться, сэр, — проговорил м. Буртон, трясясь от ярости.

— А для меня будет очень жестоко, если я ничего не услышу, — сказала м-сс Доттон с самым своим обворожительным видом.

М. Стайль бросил на нее выразительный взгляд и, поджав губы, кивнул по направлению к м. Буртону.

— Во всяком случае, вы также были со мной в трубе, сэр, — сказал этот злополучный господин.

— Да, — возразил тот строго, — но для чего я там был, старик?

М. Буртон не в силах был отвечать; он мог только вытаращив на него глаза, вне себя от бешенства.

— Для чего же вы там были, адмирал Петерс? — осведомилась вдова.

— Я был там, сударыня, — внушительно отвечал невозможный м. Стайль, — я был там, чтобы спасти жизнь Буртону. Я никогда не покидал своих людей в опасности, никогда. В какие бы переделки они ни попадали, я всегда употреблял все усилия, чтобы вытащить их оттуда. До меня дошел слух, что Буртон задыхается в трубе дворца любимой жены султана, и я…

— Любимой… жены… султана? — проговорила, м-сс Доттон, едва переводя дыхание и вытаращив глаза на м. Буртона, который как то бессильно съежился на своем стуле и глядел разинув рот, в немом изумлении, на изобретательного м. Стайля. — Бог мой! Я… я никогда не слыхивала ничего подобного. Ну, должна сказать, что я удивлена!..

— И я также, — прохрипел м. Буртон. — Я… я…

— Как же вы спаслись, адмирал Петерс? — спросила вдова, отворачиваясь с негодованием от легкомысленного Буртона.

М. Стайль покачал головой.

— Рассказать вам это, значило бы замешать в дело французского консула, — сказал он мягко. — Мне не следовало вовсе упоминать об этом приключении. Буртон был, оказывается, благоразумнее меня.