Свеча на ветру

Под воздействием тихой музыки, все еще звучавшей из соседней комнаты и навевавшей воспоминания о прошлых чувствах, Кендал вспомнила, как однажды призналась Джерраду, что ей нравятся мужчины, пользующиеся бритвой. Это добавляет им мужественности, сообщила она. И, конечно, тут же поплатилась за это. Джеррад как раз брился обнаженным. Услышав ее слова, он бросился за ней. Кендал убежала в спальню, но Джеррад настиг жену, и они занялись любовью. А потом еще раз. От его поцелуев Кендал была покрыта пеной для бритья с ног до головы...

Сейчас она не решалась поднять глаза на Джеррада, тщательно промокая уже почти незаметное пятнышко на рубашке. От его дыхания у нее на виске дрожали волосы. Временами она чувствовала, как Джеррад осторожно вдыхал дразнящий аромат ее духов. Она все еще пользовалась «Изати» от Живанши. Теми самыми, которые он подарил ей на первое совместное Рождество. Теми самыми, которые он сразу же узнал, когда она пришла к нему в офис. А может, она все это просто сочинила. Порывистое дыхание могло объясняться чем угодно, например нежной мелодией, до сих пор звучавшей в его спальне.

Кендал припомнила, что Джеррад слушал музыку в тех случаях, когда она сама предпочитала принять ванну с ароматическими солями. К примеру, чтобы расслабиться после тяжелого дня. Что-нибудь из классики, выразительное и томительно-щемящее, вроде той вещи, что звучала сейчас. Кендал от нее уже успела устать.

— Ты не можешь поставить что-нибудь другое? — попросила она, рассматривая влажное пятно на рубашке, сквозь которое просвечивало смуглое загорелое тело.

— Все, что угодно, только не классику? — невинно улыбнулся Джеррад. — Я подумал, тебе нравится Пашельбель.

«Так вот почему ты меня им мучаешь!» — подумала Кендал, обиженно и тяжело вздохнув. Джеррад помешал ей поправить ему рубашку.

— Я помню, у тебя были слезы на глазах, когда ты услышала ее в первый раз.

Это была не просто музыка. Вернее, ее тронула тогда не только музыка. Кендал постаралась забыть все, что связано с этой мелодией. Но душа отказывалась замолчать и кричала: «Ты! Это ты наполнил эту мелодию чувствами и содержанием!»

Эту вещь играли в ресторане в ту ночь, когда они официально обручились. Джеррад подарил ей орхидею и поклялся, что его любовь никогда не умрет.

Потом Кендал выбрала это произведение для своей свадебной церемонии, и ее играли в церкви...

— Слезы были только в первый раз. — Кендал решительно освободила руку, понимая, что на самом деле это Джеррад отпустил ее ладонь. — Вот, — добавила Кендал дрожащим голосом, покончив с чисткой рубашки. — Никто даже не догадается, что здесь что-то было, — очень серьезно закончила она, стремительно убегая, чтобы Джеррад не увидел слезы на ее глазах.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Кендал и Джеррад приехали в небольшой, но величественный особняк — типичный дом английской аристократии, с прекрасным видом на огромный парк с аккуратно подстриженными кустами и тщательно ухоженными клумбами.

«Самая подходящая обстановка, чтобы поразить воображение знаменитости из Америки», — подумала Кендал с ошеломившим ее саму цинизмом.

Дуайт Фостер, седеющий, но хорошо сохранившийся мужчина сорока с небольшим лет, главный виновник торжества, прибыл на прием с женой, миниатюрной блондинкой. Их появление совпало с приездом Пола и Дианы Лоренс. Все приглашенные знали о Мэтью.

— Я думаю, что выражу мнение всех присутствующих, — заговорил американец почтительно, — мы глубоко сожалеем, что на вашу долю, Кендал, выпало такое тяжелое испытание. Вы мужественно его переносите. Ваше присутствие на сегодняшнем банкете доказывает вашу выдержку и силу воли. Для меня большая честь познакомиться с женщиной, которая не бросает своего мужа ни при каких обстоятельствах... — Он сделал паузу, и все уселись за низкий длинный стол. — Мы, Вирджиния и я, а также все наши коллеги, оставшиеся дома, искренне надеемся, что все закончится благополучно...

Ну, конечно, что еще можно сказать в такой ситуации? Никто точно не знает, жив Мэтью или нет.

Привычная уже боль сдавила сердце Кендал, и она начала задыхаться. Ответную речь произнес Джеррад. Он говорил от лица обоих, с благодарностью, но кратко. Кендал только кивала головой, не в силах произнести ни слова.