Сведенные судьбой

— По словам Литчфилда, женщина, как только выходит замуж, в большей или меньшей степени лишается гражданских прав. У нее нет возможности заключать контракт с кем бы то ни было, и это, в частности, означает, что, даже владея землей, она не может сдавать ее в аренду или что-нибудь строить на ней. Даже если собственность закреплена за ней как отдельное имущество, всю выгоду и прибыль от нее получает муж. С точки зрения правительства, женщина, которая пытается завладеть чем-то отдельно от мужа, фактически обкрадывает его.

— Это я уже знала. — Пандора перешла на другую сторону дорожки и невидящим взором уставилась на клумбу ярко-желтых примул. Что они означают? Целомудрие? Нет, они оранжевого цвета… Может, постоянство?

Габриель продолжал:

— Литчфилд считает, что законы о собственности в дальнейшем будут реформироваться. Но на сегодняшний день, как только брачная клятва произнесена, ты официально теряешь независимость в ведении своего бизнеса и контроля над ним. Тем не менее… — Он замолчал. — Не отвлекайся. Следующая часть очень важна.

— Я не отвлекаюсь. Просто пытаюсь вспомнить, что символизируют примулы. Невинность? Или за это отвечают маргаритки? Мне кажется, что…

— «Не могу жить без тебя».

Пандора резко развернулась, оказавшись к нему лицом. Ее глаза широко раскрылись.

— Это обозначают примулы, — констатировал Габриель.

— Откуда ты знаешь?

Он криво усмехнулся:

— Мои сестры часто обсуждали язык цветов. Как я ни старался пропустить это мимо ушей, память кое-что сохранила. Теперь вернемся к Литчфилду. Он говорит, что в соответствии с последними поправками к Акту о собственности замужних женщин если ты будешь получать зарплату, то сможешь оставлять ее себе.

Захлопав глазами, Пандора с тревогой посмотрела на Сент-Винсента:

— Заработок любого размера?

— Если твоя работа будет достойна такового.

— Что это означает?

— В твоем случае придется проявлять активную заинтересованность в управлении компанией. Ты также сможешь получать ежегодный бонус. Я спрошу Литчфилда насчет комиссионных с продаж и пособия — вполне возможно удерживать их. Теперь о том, как мы это организуем: после нашей свадьбы, когда твой бизнес автоматически перейдет ко мне, я передам его тебе в траст и возьму тебя на работу президентом компании.

— А подписание контрактов? Если я не смогу ничего визировать, как мне тогда договариваться с поставщиками, с магазинами, как нанимать людей?

— Мы наймем управляющего тебе в помощь на условии, что он всегда будет выполнять твои указания.

— А как быть с прибылью от компании? Она ведь перейдет к тебе, разве не так?

— Не перейдет, если ты будешь вкладывать ее в развитие бизнеса.

Пандора пристально смотрела на Сент-Винсента, переваривая его слова и пытаясь представить подобное будущее и свое место в нем.

Такое соглашение предоставит ей больше независимости и власти, чем дает закон любой другой замужней женщине. Но она по-прежнему не сможет сама нанимать на работу и увольнять сотрудников, или подписывать чеки, или принимать собственные решения. Ей придется просить мужчину-управляющего подписать контракт и согласиться на сделку от ее имени, словно она ребенок-несмышленыш. Станет трудно вести переговоры о товарах и услугах, потому что каждый будет знать, что последнее слово останется не за ней, а за ее мужем.

Это будет не реальным владением собственностью, а лишь видимостью такового. Примерно как если бы она нацепила на себя корону и предложила обществу считать ее особой королевских кровей, причем все понимали бы, что она самозванка.

По лицу Пандоры пробежала тень разочарования.

— Почему я не могу владеть собственным бизнесом, как мужчина, чтобы никто не смог отобрать его у меня?

— Я никому не позволю у тебя его отобрать.

— Это не одно и то же. Мистер Литчфилд предлагает компромисс.

— Да, вариант не идеальный, — тихо согласился Габриель.

Пандора заходила небольшими кругами:

— Хочешь узнать, почему мне нравятся настольные игры? Потому что правила просты и обязательны для всех. Игроки находятся в равном положении.

— В жизни не так.

— Понятное дело! — сказала она.

— Пандора… Мы установим наши собственные правила. Ты никогда не почувствуешь моего превосходства.

— Верю тебе! Но для остального мира согласно закону я — пустое место!

Вытянув руку, Габриель тронул ее за локоть, чтобы прервать хождение по кругу. Его терпение достигло предела.

— Ты будешь заниматься любимой работой. Ты станешь богатой. К тебе будут относиться с уважением и любовью. Ты будешь… К черту! Я не собираюсь умолять тебя, как уличный попрошайка со шляпой в руке. Тебе открыт путь, чтобы получить большую часть целого. Этого недостаточно?

— Что, если перевернуть нашу ситуацию? — предложила она в ответ. — Ты сможешь отказаться от своих законных прав и отдать мне все имущество? Никогда не истратишь и пенни из своих денег без моего разрешения. Подумай об этом, Габриель: последний договор, который ты когда-нибудь подпишешь, будет нашим брачным контрактом. Женитьба на мне стоит того?

— Это некорректное сравнение, — насупился он.