Сведи меня с ума

Двадцать минут спустя я шел по пирсу рядом с Мэрайей, которая изо всех сил поглощала огромное количество мороженого Mackinac Island Fudge в вафельном рожке. Солнце садилось, но было все еще жарко, и струйки шоколада стекали по ее лицу, рожку и рукам.

– Надо было взять больше салфеток, – заметил я. – Ты вся в мороженом.

– Мне все равно. – Она облизала внутреннюю сторону ладони. – Я видела, как ты злился во время игры.

– Да. Извини за это.

– Ты говорил нецензурные слова.

– Да. Иногда я так делаю, когда злюсь. Но это было не очень хорошо.

– Когда папа говорит такие слова, бабушка угрожает, что промоет ему рот с мылом.

Я засмеялся.

– Она грозится сделать это с тех пор, как твой папа был в твоем возрасте.

– Ты знал моего папу, когда он был в моем возрасте?

– Знал.

– Каким он был?

– Хм, давай посмотрим. Он был быстрым бегуном, но не быстрее меня, он отлично плавал, и он любил «Могучих Рэнджеров» и волшебные трюки – хотя они у него не очень получались.

Мэрайя хихикнула.

– Они и сейчас не особо у него выходят.

– Но он был самым милым парнем в классе, и все хотели с ним дружить.

– Что вы, ребята, любили делать летом?

Я вспомнил те жаркие, липкие, солнечные лета нашей юности.

– Мы много играли в бейсбол. Мы катались на велосипедах. У меня на заднем дворе был домик на дереве, и мы проводили там много времени.

– Что делали?

– Я даже не помню. Говорили о бейсболе и пытались отгородиться от девочек. – Я сделал паузу. – Пока мы не захотели, чтобы они нас заметили.

Она замолчала на минуту, пытаясь справиться с тающим мороженым.

– Ты знал мою маму?

– Конечно знал.

– Какой она была?

Я вспомнил слова Коула о том, что Мэрайя хотела узнать побольше о своей матери и боялась спросить его. Мое сердце сжалось, когда я на мгновение задумался, пытаясь вспомнить все самое лучшее о Трише.

– Она была очень классной. Играла в софтбол, и мы шутили, что она может бить лучше, чем твой отец. Она была безумно умной, и учителя ее любили. Она была президентом нашего класса. И еще она была очень хорошей медсестрой. Однажды я порезался о какую-то вещь на работе, а она пришла и зашила мне рану.

– Зашила? – Мэрайя выглядела впечатленной.

– Да. И это было даже не больно.

– Бабушка говорит, что я похожа на нее.

Я посмотрел на Мэрайю и улыбнулся.

– Согласен. И это очень хорошо, потому что твоя мама была милой, а твой папа похож на старого ворчливого тролля.

Она хихикнула.

– Иногда он так себя и ведет.

Какое-то время мы шли в тишине. Мэрайя доела рожок и облизала пальцы, ладони и запястья. Несмотря на это, когда я высадил ее у дома Коула, она была вся измазанная: шоколадное мороженое размазалось, как борода, на ее лице и по всей передней части розовой рубашки.

– Извините, – сказал я миссис Митчелл у двери. – Она немного шоколадная.

Мама Коула засмеялась и погладила Мэрайю по голове.

– Все в порядке. Она идет прямо в ванную. Тебе было весело, милая?

– Да!

– Скажи спасибо.

Мэрайя повернулась, обвила руками мою талию и прижалась щекой к моим ребрам.

– Спасибо, дядя Гриффин.

Я обнял ее в ответ.

– Не за что.

– Я люблю тебя, – сказала она, удивив меня. Она никогда не говорила мне этого раньше.

– Я тоже тебя люблю, малышка.

Я даже не мог вспомнить, когда в последний раз говорил кому-то это. Или слышал, как кто-то говорил это мне. Я забыл, как глубоко эти слова могут проникнуть в душу.

По дороге домой я думал о том, как повезло Коулу, что у него есть дочь.

Вернувшись в свою квартиру, я откупорил бутылку холодного пива и изучил содержимое холодильника. Блэр ходила за продуктами, пока была здесь, поэтому выбор был гораздо больше, чем обычно, но мне не хотелось ничего готовить. Я уже собирался заказать пиццу, как услышал, как кто-то постучал в мою дверь.

В недоумении я спустился по лестнице с пивом в руке. Дверь была без стекла, поэтому мне пришлось открыть ее, чтобы увидеть, кто там.

Это была моя сестра.

Она протянула коричневый бумажный пакет.

– У меня есть еда. Можно войти?

– Наверное. Раз у тебя есть еда.

Она поднялась за мной по лестнице и начала распаковывать еду из паба на кухонном острове.

– Когда ты не пришел, я подумала, что ты вернулся сюда, лечить свое уязвленное самолюбие, поэтому решила, что буду хорошей сестрой и принесу тебе ужин.

Я показал ей средний палец.

– Хочешь пива?

– Да, пожалуйста.

Шайенн сняла пластиковую крышку с контейнера, в котором лежали гамбургер и картофель фри, приподняла верхнюю часть булочки и пододвинула ее ко мне.

– Это твой. В моем нет лука.

Я открутил крышку с бутылки эля Two Hearted Ale и протянул ей.

– Спасибо.

Шайенн села на один из табуретов напротив меня, и мы принялись за еду.

– Итак, – сказала она через пару минут. – Тяжелая игра.

– Да.

– Ты сделаешь их в следующие выходные.

– Я надеюсь на это. – Я сделал большой глоток пива.

– Это не похоже на твою обычную самоуверенность.

Я пожал плечами. Сделал еще один глоток.

– Бедный Коул, – вздохнула Шайенн. – Как ты думаешь, его рука будет в порядке?

– Если он будет отдыхать. – И тут я не удержался от маленькой колкости. – Почему бы тебе не предложить ему массаж?

Она закатила глаза.

– Очень смешно.