Сведи меня с ума

Тот закатил глаза, щёлкнул пальцами и растворился.

Стас ещё несколько минут безмолвно рассматривал портрет, искусно выгравированный на камне: выражение лица его старика было неизменно высокомерным, с примесью насмешливой агрессии. Стас внешне был его копией, и это его несказанно бесило.

– Знаешь, плевать на Сибирь. Плевать на домашний арест. На эту твою ушлую Валентину. Даже на все отданные ей заводы и финансы плевать. Но мать я тебе никогда не прощу. Даже растворившись, продолжу люто ненавидеть тебя, – Стас говорил спокойно, даже дружелюбно, отчего речь его звучала вдвойне зловеще. – Ты был так занят собой и своими проклятыми богатствами, что не посчитал нужным вникнуть. Докопаться до истины, провести все экспертизы. Поверил на слово этому хмырю…

В нескольких метрах от него в кустах шиповника раздалась жизнерадостная птичья трель. Стас усмехнулся и закурил.

– Давно хотел признаться. Я был счастлив, когда твоя гниль сожрала тебя изнутри. Для меня это было доказательством возмездия. Ты заслужил всю ту боль, все те муки. Я ликовал, наблюдая, как ты каждый раз корчился, как тебя мутило и тошнило после химии, как твоя самодовольная рожа желтела и иссыхала.

Сделав пару глубоких затяжек, Стас затушил окурок об мрамор.

– Тебе было настолько плевать, что ты даже на похоронах раздавал указания своим замам. Да, я всё видел. И всё прекрасно понимал. Ты, скорее всего, не в курсе, но у меня под кроватью два месяца лежал нож. Я хотел зарезать тебя, пока ты спал. Много раз. Стоял ночами у твоей кровати с ножом в руке. Знаешь, почему я этого не сделал? – Стас рассмеялся. – Пожадничал. Понял, что, если убью тебя сейчас, то не смогу сразу распорядиться наследством, а к моему совершеннолетию его растащат по кускам. Решил подождать. Придурок.

Стас замолчал.

Он смотрел на небо, по которому быстро плыли пушистые облака, а сквозь них прорывались яркие лучи майского солнца.

С высокой липы спланировала вниз яркая чёрно-белая сорока. Но долететь до земли самостоятельно она не успела. Откуда-то сбоку ей наперерез метнулся не то ястреб, не то коршун, не то сокол. Сорока успела жалобно каркнуть, и они вдвоём рухнули в кусты.

Стас ошалело смотрел на эту короткую сцену. Предзнаменованием назвать её он не мог, а просто стечением обстоятельств – не хотел. Придя в себя, он снова посмотрел на портрет отца:

– Утром я хотел задать тебе пару вопросов. Но, если честно, сейчас понимаю, что ни один из твоих возможных ответов меня всё равно не устроил бы. Да и желания выслушивать твои унылые оправдания вообще нет. Сиди в своём аду. Надеюсь, тебе там без перерывов и выходных так же хреново, как в последние дни жизни.

Стас вышел за ограду, бросил последний презрительный взгляд на памятник и, больше не оборачиваясь, пошёл обратно. Попутно попытался понять, куда делись сорока и её каратель, но вокруг было тихо.

В кармане завибрировал телефон. Пришло сообщение от Ады: “Это похоже на цвет какао?”

Следом пришло фото из примерочной: сверкающее платье миди идеально сидело на её стройной фигуре.

Стас остановился, довольно улыбнулся и ответил: “Идеально. И это нужно отметить. Куда за тобой заехать?”

* * * 

– Я редко пью… – Ада растерянно блуждала взглядом по винной карте. – Что бы ты посоветовал?

– Не разбираюсь в вине, если честно, – Стас чувствовал жуткий голод после свидания с отцом и постоянно поглядывал в сторону кухни в ожидании своего стейка. – Но моя бывшая часто заказывала кьянти. С учётом того, что за её плечами были курсы барменов, думаю, ты можешь смело положиться на её опыт.

– О… Ты встречался с барменшей? – удивилась Ада.

– Нет. У её отца ресторан. И она просто присутствовала в юности на лекциях для барменов, – наконец Стас увидел свой кусок мяса и с предвкушением закатил глаза.

Ада сделала заказ и с любопытством смотрела на Стаса, который практически мурлыкал, наслаждаясь полусырым мясом.

– Я ничего не ел с самого утра.

– Ммм… Ясно, – официант принёс ей бокал вина, и, сделав небольшой глоток, Ада задумчиво водила языком по нёбу, чтобы понять, вкусно ей было или нет.

– Тебя сфотографировать?

– Что? Зачем?

Стас потянулся за телефоном Ады и включил камеру:

– Расправь плечи, улыбнись и смотри вниз.

– Почему вниз? – она слабо понимала задумку, но всё же выполнила инструкции Стаса.

– Для загадочности, – он сделал несколько снимков, рассмотрел каждый и оставил лучшую версию. – А теперь выкладывай.

– Что выкладывать? – Ада с сомнением смотрела на себя, боясь признаться, что кадр ей понравился.

– Фото. В сеть.

– Ааа… Слушай, я не думаю, что…

Стас снова забрал у Ады телефон, нашёл иконку Instagram и, подобрав чёрно-белый фильтр, выложил её фото в истории с надписью: “Покупку идеального платья для свадьбы сестры важно отметить!”

– Зачем? – Ада уныло смотрела на экран. – Это не я… Какая-то таинственная femme fatale, но не я.

И всё же она не могла отрицать, что фото действительно вышло очень загадочным. Особенно мужская ладонь в правом углу. В течение следующих десяти минут ей написали четыре подруги, а бывший любовник из офиса отправил реакцию в виде пламени.